Лорд Клайд‑Фокс в сотый раз вытряхнул свою туфлю, затем надел ее и снял другую.

– О'кей, Клайд‑Фокс. Но что вы делаете с туфлями? Опорожняете?

– Нет, Рэдсток, я их проверяю.

Кубинец выкрикнул что‑то по‑испански: похоже, он объявлял, что с него хватит и он идет домой. Лорд рассеянно махнул ему рукой.

– Как, по‑вашему, – спросил Клайд‑Фокс, – что можно засунуть в туфли?

– Ноги, – подал голос Эсталер.

– Вот именно, – сказал Клайд‑Фокс, одобрительно взглянув на молодого бригадира. – И важно убедиться, что в ваших собственных туфлях находятся ваши собственные ноги. Рэдсток, если вы посветите на туфли фонариком, я, возможно, наконец разберусь с этим делом.

– Что я должен вам сказать?

– Скажите, видите ли вы что‑нибудь внутри.

Клайд‑Фокс поднял туфли повыше, и Рэдсток внимательно рассмотрел их внутри. Адамберг, о котором все забыли, медленно прохаживался вокруг. Он представлял себе, как тот парень долгие месяцы, кусок за куском, жует свой шкаф. И размышлял, что предпочел бы съесть сам – шкаф, самолет или фотографии матери. Или что‑то другое? И это «что‑то» высветило бы новый фрагмент на необъятном континенте безумия, о котором говорил Рэдсток.

– Там пусто, – сказал Рэдсток.

– Вы хорошо смотрели?

– Да.

– Ладно, – сказал Клайд‑Фокс, надевая туфли. – Скверная история. Это ваша обязанность, Рэдсток, сходите туда и взгляните. У самого входа. Просто куча старых туфель на тротуаре. Но приготовьтесь к тому, что увидите. Их там стоит штук двадцать, вы не сможете их не заметить.

– Это не моя обязанность, Клайд‑Фокс.

– Нет, ваша. Они так аккуратно выстроились в ряд, носами к кладбищу, как будто хотят войти. Я, конечно, имею в виду старую решетку перед главным входом.

– Старое кладбище по ночам охраняется. Туда не пускают ни людей, ни обувь.

– А они все равно хотят войти, и выглядит все это очень гадко. Сходите посмотрите, это же ваша обязанность.

– Клайд‑Фокс, мне плевать на то, что какие‑то туфли хотят войти на кладбище.

– Зря вы так, Рэдсток. Потому что внутри их – ноги.

Наступило молчание, всех как будто обдало ледяной волной. Из горла Эсталера вырвался приглушенный стон. Данглар стиснул кулаки. Адамберг перестал шагать и поднял голову.

– Вот дерьмо, – прошептал Данглар.

– Что он говорит?

– Он говорит, что старые туфли хотят войти на старое кладбище. Он говорит, что Рэдсток зря не соглашается сходить взглянуть на это, потому что внутри туфель – ноги.

– Хватит, Дэнглард, – резко сказал Рэдсток. – Он напился как свинья. Хватит, Клайд‑Фокс, вы напились как свинья. Идите домой.

– Там внутри ноги, Рэдсток, – повторил Клайд‑Фокс размеренно и четко, чтобы все поняли: он удержался на гребне горы. – Отрезанные по щиколотку. И эти ноги пытаются войти на кладбище.

– О'кей, они пытаются войти.

Лорд Клайд‑Фокс начал старательно причесываться: это означало, что сейчас он отправится домой. Очевидно, рассказав о своей проблеме, он избавился от нее и вернулся к нормальной жизни.

– И заметьте, вся обувь старая, – добавил он, – ей лет двадцать, ну, может, пятнадцать. Мужская и женская.

– А ноги? – осторожно спросил Данглар. – Ноги в состоянии скелета?

– Let down.[1] Он пьян, Дэнглард.