— Как… кхм… банально… — цокает языком.

— Зато честно, — усмехаюсь я.

Вдохнув, смотрю на заметенный тротуар, а потом опять на девчонку.

Улыбаясь, отводит глаза и стряхивает с куртки снег.

На раскрасневшемся лице ноль косметики. Ну или я ее не вижу.

Единственное, что бросается в глаза — неправдоподобно длинные

ресницы в уголках глаз. Настолько длинные, чтобы было ясно — они не

совсем настоящие и какие-то мультяшные. Выглядит… мило. И наивно.

Лет десять назад я бы эту Любу сожрал вместе с этими сапогами.

Наверное, даже пяти минут не думал бы, ну а сейчас все в жизни

подчиняется логике. Даже женитьба на Яне, несмотря на всю свою тупость, имела очень прочные основания — связи. Единственное, что я недооценил

— полнейший разброд и профанацию в голове своей бывшей жены.

На моем лице снова задерживается затаенный взгляд, но очень быстро

убегает, когда перехватываю его своим. Это бегство в очередной раз

напоминает о том, с кем имею дело.

Тряхнув головой, киваю себе за спину:

— Такие дела, Люба, дорога скользкая, так что, извини.

— Ааа? — делает губы маленькой буквой “О”.

Захлопнув дверь, приседаю и забрасываю ее себе на плечо.

— Ай! — с писком вытягивает ноги вдоль моего корпуса.

Ладонями удерживаю под коленями. Ее сумка скатывается на локоть.

Девчонка копошится, устраиваясь удобнее и что-то бормоча за моей

спиной.

Чтобы не свалиться, смотрю под ноги.

Проходящий мимо мужик спрашивает, где хирургический корпус? Отвечаю, что не имею понятия. У травматологии наряженная гирляндами елка.

Войдя внутрь, оглядываюсь и опускаю свою ношу на подоконник. Окно

украшено бумажными оленями, прямо как в старые добрые времена.

— Молодые люди, — слышу тут же. — Вы не у себя дома!

Обернувшись, вижу женщину в халате.

— Я постою, — скатывается Люба с подоконника.

— Места для посетителей где у вас? — возвращаю ее на место. — Вы

травматология или что?

— А это не ко мне вопрос, молодой человек, — лает она. — Дома на окнах

сидеть будете.

— Я постою…

— Сиди, — заталкиваю Любу поглубже и кладу на колени сумку. — Я щас

вернусь.

— Она меня сожрет, — понижает голос, выглядывая из-за моего плеча.

Подняв на меня глаза, добавляет. — С потрохами.

Секунду торможу, рассматривая веснушки на бледном маленьком носу. От

притока крови губы у нее раскраснелись.

Втягиваю носом воздух.

Если бы можно было попользоваться ее ртом без каких-либо последствий, я бы так и сделал. Ситуация усугубляется тем, что сама она смотрит на

мой.

Проведя по лицу рукой, смотрю на коридор и предлагаю:

— Скажи, что у тебя нога сломана.

— Ну да… — бормочет, отвернувшись. — В трех местах…

— Как вариант, — бормочу, отталкиваясь от окна.

Стянув с головы капюшон, сворачиваю в коридор.

Глава 5. Романов

Стоя на стремянке, мужик в рабочем комбинезоне вкручивает новую

энергосберегающую лампочку в патрон. Старая лампочка перегорела, видимо, офигев от того, что кофейный автомат все же выдал мне сдачу, ну

или от того, что у кого-то нашлись в кармане живые деньги для покупки

этого говна.

Сделав глоток из картонного стакана, морщусь и смотрю на приоткрытую

дверь с табличкой “Смотровая 1”. Табличка обмотана мишурой, на дверь

канцелярской кнопкой ввинчен елочный венок.

— ФИО? — приглушенный голос парня-терапевта.