|
Они находились в его квартире. Спальня не отличалась роскошью. Она была незатейливо обставлена старомодной мебелью: высокий комод красного дерева, туалетный столик, стены окрашены зеленой краской, на окнах — льняные занавеси с коричневым цветочным узором по зеленому полю, на полу — коричневый ковер. Как он и предупреждал, комната отнюдь не походила на роскошное любовное гнездышко. Зато, к счастью, здесь оказался двуспальный диван. Фил не любил узкие кровати и был немножко сибаритом, любившим отличные полотняные простыни, мягкие подушки и хорошо оборудованную ванну. Он пользовался после бритья прекрасным лосьоном, придававшим коже запах, который очень нравился Кристине. И само дыхание его было чистым. Это тоже одна из деталей, так огорчавших ее в Чарльзе. Выкурил ли он трубку, наелся ли за ужином лука — ему было совершенно все равно, и предполагалось, что для Крис это тоже не имеет значения. В отношениях между мужем и женой все должно быть естественно. Мужчина, употреблявший лосьон после бритья, носивший, как Фил, например, чуть более длинные волосы, чем принято, или умеющий хорошо танцевать, неизменно зачислялся Чарльзом в альфонсы.
Вглядываясь в ту ночь сонными глазами в лицо Филиппа, Кристина была уверена, что его-то уж никак нельзя назвать альфонсом. Просто это мужчина, наделенный восприимчивостью и художественным чутьем, отчего ему удавалось делать все красиво и ловко. Он, например, умел жить со вкусом, прекрасно разбирался в тонкостях гастрономии, знал толк в винах. Его хобби — коллекционирование картин. По натуре он, конечно, прежде всего художник, но регулярно играл в сквош — теннис с мягким резиновым мячом, плавал и старался поддерживать себя в хорошей физической форме. Он был даже несколько суетен в том, как не позволял себе толстеть и заботился о внешней привлекательности. Это он-то может стать непривлекательным?! От волнения и переполнявшего ее чувства Кристина даже слегка вздрогнула. Для нее этот высокий стройный брюнет, что покуривает сейчас в сторонке сигарету и с улыбкой поглядывает на нее, на Кристину, привлекателен почти до боли. Уговорить ее провести ночь у него на квартире было не так просто, но теперь, когда она это сделала, Кристина поняла, что жизнь дома уже никогда не будет прежней. Ее браку с Чарльзом пришел конец. — Беда в том, — сказал Филипп, — что для меня невыносима сама мысль о твоем возвращении к мужу. Я не в состоянии смириться с тем, что он может прикоснуться к тебе. Ей вдруг стало зябко. Она прикрыла голые плечи простыней, хотя в комнате было тепло: электрический камин делал свое дело. Фил, слава тебе господи, не кидался, как Чарльз, немедленно открывать все окна, впуская в комнату шквал холодного ветра и уверяя в том, что это полезно для здоровья. — У тебя нет оснований для беспокойства, — ответила Кристина. — Мой брак только называется браком. Мы с Чарльзом уже два года спим отдельно. И хотя все еще пребываем в одной комнате, потому что он отказывается подчиниться моим просьбам уйти и оставить меня одну, в постель ко мне он теперь вряд ли пожалует. Я пыталась выпросить для себя отдельную комнату, но он говорит, что это будет равносильно преданию широкой огласке самого факта нашего отчуждения друг от друга. У него какое-то странное отношение к тому, что могут подумать о нем другие люди! Филипп сел на край кровати и, глядя на нее, покачал головой: — Я не понимаю этого человека. Просто не понимаю. — Я и сама не понимаю. — Он делает все, чтобы потерять тебя. Что с ним такое? У нее пересохло в горле. Губы все еще болели от неистовых поцелуев Филиппа. Она провела руками по волосам и заставила себя немного встряхнуться. — Ох, до чего же пить хочется! Он тут же отправился на кухню и спустя минуту вернулся с бокалами ледяного оранжа для нее и для себя. |
