— А вам не кажется, что все зависит от моего решения.

— Я бы хотел побыть один.

Эллен взяла стул, поставила его перед Брайаном и уселась.

— Что там произошло?

— Лой ушиблась.

— Да, я заметила. Но что стало причиной? Господи, что это был за шум? Он пронзил меня всю, словно нож.

— Послушайте, — ответил Брайан, — я не хочу показаться грубым…

— Вот и не надо.

— Я хочу остаться один, мисс Маас… Эллен, если позволите… Я ничего не в состоянии понять. — У Брайана больше не хватило сил продолжать вежливую беседу. — Оставьте меня в покое!

— Так вы не знаете, что это за шум?

— Моя жена сейчас в операционной. Мы можем потерять нашего ребенка! Я хочу побыть один.

— Простите, доктор Келли. Мне очень жаль.

Брайан устало тряхнул головой, подошел к окну и уставился в черное стекло. Как в зеркале, он увидел, что Эллен протянула руку, желая его утешить, затем секунду помедлила, и рука опустилась.

Она постояла еще минуту, затем повернулась и пошла по холлу. Голова Эллен была низко опущена, а плечи сгорбились. Брайану стало ее немного жаль.

Однако она ушла, и это принесло облегчение.

Прошло более двух часов, прежде чем открылась дверь операционной и из нее вышел доктор Гидумэл. Брайан, прикорнувший на трех составленных вместе стульях, с шумом вскочил на ноги. Зеленая одежда врача была испачкана кровью Лой. На мгновение Брайану пришла в голову страшная мысль.

— С ней все хорошо и с вашим сыном тоже, — быстро произнес врач. Брайан весь обмяк. Он вдруг почувствовал, что совершенно обессилел. Гидумэл подвел его к креслу. — Но я хочу знать, что с ней случилось, Брайан. Это страшная рана, результат насилия. Полиция должна составить протокол.

— Она… Я думаю, она расстроилась. Такое волнение…

— Нет, повреждена стенка матки. У нее множество разрывов ткани. Мы все зашили, но это могло произойти только в результате сотрясения, сильного удара.

— Это невозможно. Она не падала и не получала никаких ударов.

Нахмурившись, доктор Гидумэл покачал головой.

— Это повреждение произошло в результате сильного сотрясения, которое воздействовало на матку. Такое могло случиться только при взрыве или страшном ударе. Других объяснений нет.

— Но ничего не взрывалось, — ответил Брайан непривычно высоким голосом. — По-моему, земля немного задрожала… никаких взрывов не было.

Врач сложил на груди руки.

— Нет, этого явно недостаточно, — Брайан, скажите откровенно… ее избили?

Брайан знал, что его волосы растрепаны, а все лицо в ссадинах. Возможно, он сейчас и похож на человека, способного избить собственную жену.

— Я никогда бы не причинил ей боль.

— Разумеется, нет. Я имел в виду разбойное нападение. Это мог сделать только кто-нибудь чужой. Дело в том, что я просто не понимаю происхождения этой раны. Вы говорите, что взрыва не было… Ну, тогда тут что-то неясное.

— Подождите. Земля не просто задрожала. Изнутри шла сильная вибрация.

— И что? Разрушены дома, вывернуты с корнем деревья? Нет, Брайан. Создается впечатление, что ваша жена пострадала от брошенной террористами бомбы или получила сильный удар в живот.

Брайан сделал над собой усилие, пытаясь придать голосу спокойствие.

— Ничего подобного не было, — сказал он. — Я хочу видеть жену.

— Конечно. Думаю, она скоро проснется.

Вслед за доктором Гидумэлом Брайан прошел в палату для выздоравливающих, где лежала Лой, такая маленькая и жалкая.