Коннор послушно пошел за бабушкой, оставив Шарли с мамой. Он оглянулся на миг, чтобы убедиться, что Шарли в порядке, а она уже весело болтала с его мамой.

— А где Салли? — спросил Коннор, вспомнив о сиделке, которую обеспечила организация "Страж-друг" в обмен на его работу.

— Мы ее отпустили на вечер, ведь ты приехал, — объяснила бабушка, включив греться чайник и вытаскивая лучшие чашки из шкафа.

— А так можно? — спросил Коннор, глядя на инвалидное кресло в коридоре. — Мама выглядит… слабой.

Бабушка замерла, перестав заваривать чай. С тяжким вздохом она ответила:

— У твоей мамы был рецидив. Она не признается, как сильно страдает. И она настояла, что встретит тебя на крыльце, хоть я и была против. Она хотела показать тебе, что с ней все в порядке. Чтобы ты не беспокоился.

Коннор посмотрел в сторону гостиной, где мама сидела у камина, и дрожь ее рук все еще была заметна. Хоть он помогал ей, оставив сиделку, он все равно чувствовал себя бессильным, ведь не мог помочь, когда она в этом так нуждалась. Он хотел бы как-то защитить маму от болезни, а не пытаться уменьшить ее страдания.

Бабушка увидела боль на его лице.

— Не волнуйся, милый. У твоей мамы сильный дух. И Салли очень помогает. Даже не знаю, как бы мы были без ее помощи. И твоя Шарли кажется милой девочкой, — отметила его бабушка, резко меняя тему и опуская три пакетика "Эрл Грея" в чайничек, заливая их кипятком. — Как ваши отношения?

— Мы просто друзья, — ответил Коннор, понимая, куда она клонит.

Бабушка взглянула на него.

— Правда, — настаивал Коннор.

— Я тебе верю, — сказала она с понимающей улыбкой и насыпала в тарелку печенье. — Но я надеюсь, что ты не обидишься, если я скажу, что она — необычный выбор для твоей "школы".

В отличие от его мамы, бабушка Коннора знала правду про "частную школу". Хотя он поклялся полковнику Блэку, что никому не расскажет о "Страже-друге", ведь организация была секретной, Коннор понимал, что бабушку обмануть не сможет. Она быстро раскусила бы всю ложь. Он доверил правду бабушке, рассказал ей все — о школьной программе в "Страже-друге", о том, что его обучат и этому, и навыкам телохранителя. Ей не сразу это понравилось, но ситуация в семье была отчаянной, и она видела решимость отца, воплотившуюся и в нем, решимость, что делала его отца лучшим, солдатом Особых сил Британии. Она не одобряла затею, но согласилась с его решением.

Из гостиной донесся смех Шарли над словами его мамы, и он надеялся, что это не из-за смущающих рассказов о нем в детстве.

— Так что случилось с Шарли? — не унималась бабушка, подняв поднос. Она смотрела на кресло-каталку Шарли.

Коннор уже его и не замечал. Шарли дала ясно понять на словах и на деле, что кресло ее не сковывает.

— Не знаю, — ответил он. — Она мне не рассказывала. Это случилось до того, как я к ним пришел, во время задания.

Его бабушка чуть не выронила поднос, чашки звякнули по подносу, горячий чай вылился на пол.

— На задании!

Коннор не мог смотреть на тяжелый взгляд бабушки, он взял тряпку из рукомойника и вытер все. Поставив поднос на стол, бабушка задумчиво посмотрела в окно.

— Очень неправильно, что этот ваш полковник нанимает детей для такой опасной работы. Жертвовать будущим для защиты остальных, — она покачала головой. — Что же случилось с миром, если нужна такая организация?

Бабушка повернулась к Коннору с мрачным видом.