— Тихо, — сказал Пайк.

Гектор выпучил глаза, когда Пайк вытащил нож. Но Пайк всего лишь перерезал наручники.

— Выходи.

— Как выходи? Это моя машина.

— Я не стану повторять дважды.

Гектор немедленно вывалился из машины, оглушительно хлопнув дверцей, а Пайк сел за руль и поехал к своему джипу. Бумажник Гектора он оставил в «монте-карло», а вот телефон положил в обувную коробку Мендосы.

Пайк подрулил прямо к дому Лили Палмер, запарковался на площадке Уилсона и позвонил. Дверь открылась.

— Я знала, что вы вернетесь. Нашли Уилсона с Дрю?

— Нет еще. А Джаред дома?

— Джаред всегда дома, — вздохнула она.

Она позвала, и из глубин дома послышалось шлепанье босых ног Джареда. Он только что натерся маслом от загара; в руках у него была бутылка пива. Увидев Пайка, он нахмурился.

— Господи, вы же узнали все, что хотели. Мне больше нечего рассказать.

— Мужчина с гипсом, — Пайк показал ему фотографию Рубена Мендосы, — вот этот?

Джаред посмотрел на фото и засиял удивленной улыбкой.

— Боже, он самый! Загипсованный!

Теперь Мендоса был опознан по фотографии, и Пайк с полным правом мог связать его со случившимся. Второй почти наверняка был Гомер, но довольно и одного Мендосы.

Пайк вернулся к джипу, обдумывая следующий шаг, и понял, что ему непременно нужно поговорить с Баттоном. Баттон — последний, кто контактировал со Смитом. Пайку нужно было знать точно, что сказал Смит, как сказал, когда и по какому поводу. Затем Пайк вынул из обувной коробки телефон Гектора, пролистал записную книжку и нашел номер Мигеля. Нажал на кнопку соединения — и через два гудка ему ответил Майки Азара:

— Не дергай меня по пустякам со своим сервисом.

Он так ответил, потому что думал, что это Гектор.

— Я уже здесь, — сказал Пайк.

Азара запнулся:

— Кто?

— Кто-то из твоих ребят написал это у них на стене.

Азара снова помедлил, но теперь он узнал голос Пайка:

— Откуда у вас этот телефон?

— Сегодня утром Мендоса был у них дома. И они исчезли.

Азара попытался его успокоить — и Пайк удивился, зачем бы Азара пытался его успокоить.

— Послушайте, я ничего об этом не знаю, но я сейчас этим займусь. Успокойтесь. Дайте мне час-другой и…

— Время пошло.

Азара онемел. Заговорить ему удалось только через несколько секунд, и голос его стал тише, но успокаивающие нотки исчезли.

— Вы не понимаете. Вы думаете, что говорите с красавчиком-мексиканцем, но на самом деле вы говорите с «Ла-Эме». В наших рядах двести тысяч человек. Вы ведь не хотите воевать с нами?

— Нет, это ты не понимаешь.

— Что? Чего я не понимаю?

— Война — это моя профессия.

Пайк оборвал разговор и стал звонить другу.

С частным сыщиком Коулом Пайк познакомился еще в свою бытность полицейским. На первый взгляд они были очень разные: Пайк — замкнутый и сдержанный. Коул относился к людям, которые считали Пайка странноватым. Но в них было куда больше сходства, чем казалось на первый взгляд. Когда-то Коул тогда был в учениках у Джорджа Фейдера, лос-анджелесского сыщика старой школы, нарабатывая три тысячи часов практики, которые требовались для получения лицензии. Фейдер собирался уйти на пенсию и продать свое агентство Коулу, как только тот наберет свои три тысячи часов, а Коул хотел его купить. Потом Пайк уволился из Лос-Анджелесского управления полиции и стал неплохо зарабатывать — военные контракты, контракты по безопасности.