Существует легенда, что именно эльфийский полукровка предал Злату во время одного из ее существования в облике смертной. С тех времен и существует поверье: свяжешься с полукровкой — жди неприятности. Может даже и справедливое поверье. Что делать изгнанникам, которых не хочет признавать ни одна из рас, как не идти в бандиты, наемники или в разнорабочие? В редких случаях полукровки могли добиться чего-то стоящего.
— Эй, стражник, срочно два въездных документа!
Оттолкнув Нику, к столу писаря шагнул чернобородый мужчина. Судя по красному плащу, накинутому на тяжелые доспехи, и изображению черного льва на щите, телохранитель какого-то дворянина.
— Эй, сударь?! — сердито посмотрел на наглеца Черняк, удерживая от падения пошатнувшую Нику. — Вообще-то сейчас наша очередь.
Тот окинул пренебрежительным взглядом их компанию и, презрительно бросив:
— Шваль! — повернулся к писарю. — Пиши: Эрнинг Сноу и Ларри Вапс, оба из Рос, на трое суток, послы к царю. И побыстрее давай!
— Да, да, конечно, господин, сейчас сделаем! — вздохнул мужчина, бросая настороженные взгляды на герб.
Ника глубоко вздохнула, стараясь унять злость, неожиданно возникшую, схватила одной рукой за рукав Черняка, готового наброситься на воина, а другой зарычавшего Уголька, вместе с ними отошла к окну. За ними шагнула и Беляна. Убедившись, что друг и пёс более-менее успокоились, хотя Черняк продолжал кидать угрожающие взгляды в спину воина, а Уголёк порыкивать, отпустила того и другого. Устремив невидящий взгляд во внутренний двор, постаралась не обращать внимания на происходящее в комнате.
Злость оказалась для неё неожиданной. Сколько себя помнит, она редко злилась, когда дело касалось её. Но сейчас-то оскорбили не только её, но и друзей. Может и усталость от пройдённого пути сказалась.
— Наконец-то! Медленно работаешь! — высокомерный голос чернобородового отвлек от мыслей. Громкие шаги, злой его возглас: — Дура, куда прешь?!
— Извините, господин, — испуганный детский крик. — Не надо…
Ника быстро обернулась. Чернобородый воин поднял руку, собираясь ударить девочку лет десяти, испуганно прижимающую пустую корзину к себе. Сырые яйца, которые до этого, видимо, были в корзине, живописно расползались по плащу воина. Ника сама не заметила, как оказалась рядом с Чернобородым и приставила кинжал к его глотке.
— Медленно опустил руку! — прошипела она, усилив нажим на кинжал. Подбежавший Уголёк угрожающее оскалился, поддерживая её требование.
Воин медленно последовал приказу.
— Отлично! Черри, достань арбалет.
Дождалась, когда друг нацелит оружие, купленное ими в какой-то деревне, на воина, медленно убрала кинжал и сделала шаг к другу.
— Теперь, сударь, думаю, вам лучше покинуть это помещение!
Когда воин был уже у двери, негромко добавила:
— В вашем же интересе сохранить это происшествие в тайне. Вам лучше знать, как отнесутся к воину, которого заставила подчиниться женщина.
Чернобородый на миг замер, кинул через плечо на нее ненавидящий взгляд, многообещающе бросил:
— Мы еще встретимся, полукровка! — и громко захлопнул за собой дверь.
Несколько секунд в комнате царила тишина. Ника с удивлением смотрела на кинжал в руке. Что с ней происходит, откуда снова эта ярость?
Девочка с криком:
— Папа! — бросилась на колени к писарю. Тот обнял ее и начал успокаивающе гладить по двум рыжим косичкам, что-то тихо шепча.
Только тут Ника смогла рассмотреть девочку. Худенькая, из-под короткого белого с большими синими цветами сарафана выглядывают разбитые коленки. На лице большущие сейчас заплаканные, зелено-карие, как и у отца, глазища.
— Ника, ты, кажется, приобрела серьезного врага, — обеспокоенно произнесла Белла, подойдя. |