У входа в раздевалку шаркнули кроссовки и продолжили двигаться в мою сторону. Я подняла глаза, ожидая увидеть Ника. Надеясь, что это он.

Но это был не Ник.

Музыка превратилась в хор голосов, а мое тело похолодело от ужаса.

— Джексон.

***

— Ты действительно думала, что я не смогу во всем разобраться? — Спросил он вместо приветствия.

— Разобраться в чем? — Спросила я, кое-что заметив.

Он держал сумку. Мою сумку. Господи.

— Все это время я думал, что это твой маленький лучший друг, но это имеет смысл. Ты всегда считала себя лучше, чем все мы.

Мое тело превратилось в холодный камень, когда я увидела, как ярость охватывает черты его лица и его кожа покрывается фиолетовыми пятнами. Я сделала вдох, который казался предупреждением.

Это была последняя вещь перед его броском. Мое тело взлетело от толчка, ударившись о бетонную стену. Голова стукнулась об один из выкрашенных кирпичей. Перед глазами замелькали звездочки. Я задохнулась, ощутив вкус крови.

Слова Джексона у моего уха были жаркими и влажными.

— Ты унизила меня, маленькая сучка. И ты хорошенько заплатишь за это.

Снаружи школьная песня достигла крещендо вместе с моим криком. Джексон потащил меня, обернув потную, толстую руку вокруг моей шеи. Я отбивалась и извивалась, но он предупреждающе прижал колено к моему животу и сжимал руку до тех пор, пока я едва смогла дышать.

— Ты узнаешь это? — Спросил он. Я моргнула, когда его плевок попал на щеку, а потом мутным взглядом рассмотрела тетрадь, раскрытую на его фотографии. — Наверное, да, потому что я нашел это в твоей  сумке.

Он нашел тетрадь в моей сумке. Вот как он все выяснил.

— Я должен был догадаться. Всегда на месте со своей камерой. Всегда вертишь носом при виде нас. Ты же не искала, что у тебя под носом, не так ли, малышка?

Он убьет меня. Я видела это по его глазам. Адреналин во мне забурлил. Я сжала ногу в колене и ударила его изо всех сил.

Джексон сделал обманное движение, но его руки соскользнули, и я освободилась, упав на пол. Пригнувшись, я начала быстро отползать. Кто-то должен услышать меня. Они должны. Я звала на помощь изо всех сил.

— Что ты теперь собираешься делать, Пайпер? — Внезапно он схватил в кулак мои волосы. Он рывком поднял меня на ноги, я взвыла от боли. — На этот раз меня не видит ни одна камера.

Его рука зажимала мне рот. Я все еще чувствовала вкус собственной крови, а теперь еще и его кожи – смесь пота, соли и страха. Я снова закричала, но звук был приглушен.

До меня донесся его смех, а потом его рука скользнула по моей шее. Он держал меня мертвой хваткой. Сжимал. Раздавливал. Я боролась, пока темные пятна не затмили мое зрение, а легкие не запылали огнем. Было больно, ужасно больно. И я царапалась. Мысленно кричала.

Воздух. Мне нужен воздух. Я не могу дышать. Песня почти закончилось. Со мной почти покончено.

— Отвали от нее!

Я ощутила, как хватка Джексона ослабевает, и я падаю на пол. Я широко раскрыла рот и делала один глубокий вдох за другим. Я подвигала пальцами и ртом, чтобы убедиться, что я все еще здесь.

Я здесь.

Я все еще жива.

Жуткий чмокающий и кряхтящий звук отвлек мое внимание от собственной агонии. Я встала на ноги, ища Джексона, ища моего спасителя. Кто-то высокий и светловолосый отбрасывал Джексона от меня на шкафчики напротив.

Ник?

Нет. Не Ник. Более светлый. Более угловатый.

Тейт.

Джексон бросился на него, и они оба перекатывались один поверх другого. Было так громко, громко и пугающе. И я начала отползать с их пути.

Они повалились на один из стендов со снаряжением и на пол с грохотом посыпались клюшки для хоккея на траве.