— Какой-нибудь маршрут можете показать? Для примера?

— Я по карте вообще-то не очень, — сказал участковый. — Но тут и без карты можно обойтись… — Он махнул рукой в западном направлении. — Идете на моторке в ту сторону, выходите в Куршский залив. Дальше с километр на север протокой, потом через заросшее камышами устье входите в речку, которую мы называем так же, как и литовцы, — Скирвите. Потом оттуда идете в притоку, которая называется Витине. Ну и все, вы уже в Литве, и если все делать с головой, никакие погранцы вас там не засекут. Можете высаживаться и топать дальше, куда хотите: там, в отличие от нас, у простых людей на улице спрашивать паспорт как-то не принято…

Коля развернул чемоданчик со спутниковым телефоном, набрал нужный номер и передал трубку Санычу.

Тот доложил о результатах расследования Михаилу Гуревичу, услышал кое-что новенькое от него, затем резюмировал сказанное с обеих сторон:

— Есть серьезные основания считать, что Юлию Аркадьевну вывезли в Литву. Если вы не против, я немедленно выезжаю в Вильнюс, поскольку основное направление поисков теперь сместилось в сторону Литвы…

Глава 39

ЗАКЛЯТЫЕ ДРУЗЬЯ

Человек, имеющий на руках паспорт гражданина РФ, по которому он числился уроженцем Дагестана Русланом Харамиевым, в воскресенье, в первой половине дня, отправился к соседям, в Литву, где ему доводилось бывать уже неоднократно.

Но не на личной легковой машине, а рейсовым автобусом, и не из Калининграда, а из Советска, где, собственно, и проходит российско-литовская граница — посередке переброшенного через Неман моста Королевы Луизы.

Хотя с документами у него был полный порядок, на КПП, в зоне осмотра, где около получаса простоял рейсовый автобус назначением до Вильнюса, Харамиеву довелось пережить несколько неприятных мгновений.

Когда в автобус вернулся прапорщик, собиравший у пассажиров паспорта и относивший их на терминал, где документы каждого проверили и провели через компьютер, он раздал их всем, кроме Харамиева, которому приказано было выйти из автобуса.

— Ну что, чечен? — негромко сказал пограничник. — Что с тобой будем делать?

— А в чем дело, командир? — изобразив чувство обеспокоенности пополам с изумлением, спросил Харамиев. — Я не чечен, я аварец из Дагестана…

— А мне по хрену, — грубо сказал пограничник. — Не нравишься ты мне… вот и все.

Харамиев раскрыл ладонь, в которой находилась согнутая пополам зеленая двадцатка.

— Какие проблемы, начальник? Я сам чеченов терпеть не могу…

Баксы с ладони Руслана, словно волной, слизнуло.

— Ладно, держи свой загранпаспорт, — сказал прапорщик, доставая из кармашка паспорт Харамиева. — Теперь вижу, что ты не чечен.

На литовском терминале для Харамиева все обошлось.

Едва автобус выехал за пределы литовского приграничного городка, Харамиев, при котором была лишь небольших размеров дорожная сумка, попросил водителя приткнуться к обочине шоссе, в аккурат возле придорожной корчмы (той самой, где он несколько дней назад инструктировал Йонайтиса).

Перейдя дорогу, Руслан направился к стоянке возле корчмы, на которой среди полудюжины легковушек сразу же заметил «бумер» Алика — джип класса «икс».

Когда его компаньон выбрался из салона, Руслан про себя отметил, что Йонайтис выглядит каким-то бледным, уставшим и еще… подавленным, что ли.

— Рад тебя видеть, дорогой Алик, — Руслан тряхнул его руку, отметив, что рукопожатие со стороны литовца получилось каким-то вялым.