Надо полагать, Ильину специфика, накладываемая профессией журналиста на взаимоотношения с противоположным полом, известна не хуже, чем мне. Однако возражать он не стал, лишь уголок рта скептически дернулся. Увидела я этот «тик» и как-то сразу раздумала спрашивать, а куда мы, собственно, направляемся. Нет уж, себе дороже.

Всю дорогу Никита веселил меня анекдотами «из жизни уголовного розыска» — особенно запомнилась история о мужике, перепутавшем спьяну этажи и набившем морду супруге, «чтоб любовников к себе не водила», где юмор заключался в том, что этаж-то был чужой, а вот супруга действительно его собственная — не скупился на комплименты, короче говоря, изображал из себя идеального кавалера.

Доехав до какой-то незнакомой мне автостоянки и поставив драндулет куда-то в VIP-угол — при этом обслуга нагло игнорировала какой-то яростно сигналящий лендровер и сыпала репликами типа «не извольте беспокоиться, Никита Игоревич, все сделаем в лучшем виде, Никита Игоревич» — мы отправились, гм, «гулять».

После получасового путешествия среди заборов и зеленых насаждений — тем временем Ильин продолжал демонстрировать извлеченную откуда-то галантность, заранее щелкал зажигалкой, угощал, точнее, пытался угощать мороженым в каждой подвернувшейся на пути палатке — мы, наконец, добрались до кафе, внешний вид которого мне показался смутно знакомым.

Интуиция не обманула. Через полчаса, после бокала токайского и изрядного куска мяса с фасолью, до меня дошло — мы в десяти минутах ходьбы от моего дома. Точно, обращала я внимание на уютную террасу этого кафе, хотя и не заходила никогда: глядя на широкую улыбку хозяина как-то сразу становилось ясно, что «белой» девушке без сопровождающего сюда появляться не стоит. Съедят.

Примерно через час луна перестала цепляться за ветки окружающих террасу деревьев и озарила, как полагается, небосклон, а интеллектуально-светская беседа начала капать у меня из ушей.

— У тебя, кстати, нет предположений, чьи пальчики могут быть на ключе? — нежно улыбаясь, поинтересовался любезный мой спутник.

Вот! Так с нами и надо: из теплой ванны да на холодные камни. Мордой. Однако Маргарита Львовна не рассердилась, столь же нежно, как и визави, улыбнулась и томно — спасибо токайскому! — молвила:

— А что, уже готовы результаты? Предположения, конечно, есть… — и прекрасным плечиком повела…

Вот, съешь это!

Майор съел. И не поперхнулся, изверг! Усмехнулся и повторил:

— Поделись, солнышко! Не под протокол говоришь…

— Да пожалуйста! — окончательно разозлилась я. Почему? Бог весть! Вообще-то я собиралась сказать «да подавись!», но спасло, должно быть, природное благородство. — По моим соображениям на ключике либо Лариса Михайловна, либо неизвестное нам лицо.

— Знаешь, за что я тебя до сих пор терплю? — еще нежнее спросил проклятый Ильин.

— Сильно любишь, надо полагать, так что деваться некуда, только терпеть! — огрызнулась я. Что он себе позволяет?

— Ну, это само собой, — согласился Никита. Любопытно, с каким из приведенных утверждений он согласился? Ведь ни за что не скажет. — А вообще-то нюх у тебя феноменальный. Призовой. Только в цирке показывать. Пошли! Тебе спать пора, а то нюх пропадет.

— Так чьи пальчики-то?

Он засмеялся:

— В который раз поражаюсь: с такой интуицией быть настолько в себе неуверенной — невероятно! Ларисины, конечно. Пойдем-пойдем.

Естественно, «читатель ждет уж рифмы розы», то бишь взрыва страстей. Честно признаться, я тоже ожидала продолжения — а вот фигушки! Довел до порога квартиры, нежно поцеловал и… распрощался.