— Ну всегда вроде спрашивают, нет ли у вас каких подозрений. А ты, кстати, меня не спросила.

— А смысл? Если бы они у тебя были, уже сказала бы. Или есть?

Ланка думала не больше двадцати секунд:

— Пожалуй, нет. Разве что абстрактные — любовник, ревнивая баба, какая-нибудь мафия.

— И еще половина населения земного шарика. Вот только почему здесь? Слушай, может ты дорогу кому перешла? Ну там, конкуренты, завистники, а?

Ланка пожала плечами.

— Да естественно, конкуренты, не без этого. Но до такой степени? Бред.

— Ну вот, — усмехнулась я, — собрались две максималистки. За полчаса давай все разгрызем, да? Бог с ними, с мотивами, это потом. Главное — с последовательностью собственных действий разобрались. Так? А, да. Сколько я расхаживала, пока перегородку дергать не начала? Минут пятнадцать, наверное? Или двадцать? Ну где-то так, на часы мы не смотрели. Потом обнаружили подарочек, минут сколько-то побыли в обалдевшем состоянии… Шок, ступор, попытка понять, что произошло, бессвязная болтовня. Потом до двух девиц доходит, что надо бы и милицию вызвать — не сразу доходит, такие уж мы, творческие личности, безо всяких рамок. Кстати, о рамках. Вряд ли возможно незаметно пронести тело по вашим переходам и лестницам, значит, живая пришла, так?

— Ну… Черный ход есть.

— Где?

— Да вот, как выйдешь от меня, соседняя дверь прямо в конце коридора. Пожарный запасной выход. Только там всегда закрыто. У меня даже ключа нет, будем гореть, придется на главную лестницу бежать.

— Это радует. А еще больше радует, что способности шутить ты не потеряла.

Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены…

Комета Галлея

Майор Ильин мог быть где угодно: в отпуске, в командировке, в погоне за кем-нибудь особо опасным, на тех же шашлыках. Это я существо тихое и домашнее, а Никита Игоревич — личность, как правило, абсолютно неуловимая.

Но — судьба хранит идиотов, а в особенности идиоток — ненаглядного удалось поймать с одного звонка. О да, не исключено, что это был вовсе не подарок судьбы, а напротив — ехидная ее ухмылка. Однако из соображений самосохранения разумнее считать, что подарок, все равно проверить «что было бы, если бы майор был в отсутствии» — как это проверишь?

Сказать, что мой звонок Ильина осчастливил, — это ничего не сказать. Не поручусь, что он там у себя на радостях сплясал джигу, — не видела, врать не стану. Но трубку телефонную он в порыве восторга точно повредил. Во всяком случае, что-то там у него хрустнуло. И предпочитаю думать, что в порыве именно восторга, а не иных чувств. Все-таки майор — удивительно темпераментный мужчина!

Но — сдержанный. В соседние камеры нас с Ланкой не посадили. Собственно, не только в соседние — совсем не посадили. Даже обидно несколько. И совершенно неинтересно. Много народу, много скучных вопросов.

Ильин, видимо, уже настолько привык к моей способности натыкаться на трупы (и иногда — буквально), что мое неправдоподобно своевременное появление в студии его, кажется, ничуть не насторожило. Зато — мало ему Ланкиной информации — всю душу из меня своими вопросами вытряс. По-моему, он был уверен, что я если и не убила эту девицу собственноручно, то как минимум отлично знаю и убийцу, и жертву. Или хотя бы жертву.

В конце концов я уже и обиделась:

— Знаешь, дорогой, вначале я еще была в себе уверена и могла присягнуть, что вижу эту особу впервые в жизни. Но, честное слово, чем дольше на что-нибудь или кого-нибудь смотришь — тем больше сомнений возникает. Я ее уже наизусть выучила, она мне месяц сниться будет. Ты меня еще полчаса поспрашивай, так я поклянусь, что знала жертву сто лет. Надо только придумать, откуда она мне известна.