|
Все остальное – только приправа для наркотиков. – Хорошо. Принесите мне пиво, а девушке… – Тоже пиво. С сухариками, – сказала Франка. – С удовольствием, мисс. – Официант с поклоном удалился. – Самое главное здесь – представление, – сказал Ленни. – Через полчаса начнут собираться завсегдатаи, и тогда ты поймешь, зачем мы здесь. Официант вернулся через три минуты, неся заказ, а потом снова убежал и притащил огромную вазу в виде амфоры. – Это для вашего букета, мисс. – Он с улыбкой взял у Франки букет и поставил его в вазу рядом со столиком. – Ну вот, теперь у вас свой фикус, э-э, я хотел сказать, букет. Появились новые клиенты, и официант поспешил к ним навстречу. – Ты часто здесь бываешь? – спросила Франка, пробуя пиво. – Нет. Сейчас пришел во второй раз. – А с кем ходил до этого? – Ни с кем. То есть без девушки. Меня приглашал Джимми. Он, как и я, увлекается шахматами. – А я в шахматах ничего не понимаю, – призналась Франка. – Даже конем ходить не умею. – Я тоже, – улыбнулся Ленни. – Правда? А как же увлечение? – Я не играю в шахматы, я их коллекционирую. – О, как интересно! – удивленно воскликнула Франка и взяла из вазочки соленый сухарик. – Ну а ты чем увлекаешься? – спросил Ленни. – Я? Ничем. – Но после работы ты что делаешь? – Что и все. Смотрю телевизор, ем, иногда хожу на свидания. – У тебя есть парень? – Постоянного парня у меня нет. – А почему? – У нас на работе ребята простые. Они сразу зовут к себе на квартиру да еще намекают, чтобы выпивки купила. О шахматах, понятное дело, не говорят ни слова. – А что смотришь по телевизору? – Сериалы про любовь. – Какие? – А все равно какие, – Франка пожала плечами. Количество посетителей в баре постепенно увеличивалось, и вскоре на сцену взобрался худой человек с жидкой бородкой и длинными, перевязанными тесьмой волосами. – Он будет петь? – спросила Франка. – Я не знаю, – признался Ленни. – Сейчас посмотрим. Длинноволосый встал спиной к залу и замер. Около пяти минут он стоял не шевелясь, затем повернулся и объявил: – «На злобу ночи». – И снова надолго замолчал. – Так будет он петь или что? – не выдержала Франка, нетерпеливо хрустя сухариками. В этот момент длинноволосый начал декламировать: Ночь, ночь, ночь, Дерьмо, дерьмо, много дерьма, Плевать мне, плевать, Но я в дерьме. А вы? Ночь, ночь, ночь. Длинноволосый сошел со сцены, провожаемый аплодисментами. – Что это было, Ленни? – удивленно спросила Франка. – Стихи. – Стихи про дерьмо? – Каждый художник имеет право самовыражаться. – За такие выражения могут и в участок забрать. Мой сменщик Карл Руннельфельд обозвал одну старуху «кошелкой с дерьмом», так за ним пришли полицейские. |
