— Ты сам увидишь, — сказал ему Уилл. — Здесь никто не дерется за место под солнцем.

Мкузи нерешительно подошел к ним:

— Я спросить. Кто-нибудь… делать здесь рабов из Африки?

— Рабов? — Уилл нахмурился. — В Динотопии нет рабства. Я не знаю, как насчет античных времен, но динозавры даже не слышали об этом. В их языке даже нет слова «рабство».

Зулус пробормотал что-то на своем языке, добавив по-английски:

— Я хотеть многие здесь со мной быть.

— Я тоже, — с грустью в голосе ответил Уилл. — Но никто не может покинуть Динотопию.

Старый Раскин покосился на хмурое небо и сказал:

— Если кто и может это сделать, то только капитан Блэкстрап.

— О нем не беспокойтесь. На вашем корабле будет выставлена стража, и Блэкстрапа поймают.

— Ты что-то говорил о властях, — смущенно сказал Смиггенс. — Мы плохо обошлись с тобой и с твоими друзьями.

Уилл задумался:

— Но ведь никто не пострадал. На самом деле такие истории очень поучительны. Вы действовали не как граждане Динотопии и до сих пор ими не являетесь, поэтому, мне кажется, вы не подпадаете под ее законы. Я не знаю точно, как поступают власти в таких случаях, но абсолютно уверен, что все будет нормально. — Он доверительно улыбнулся. — Не мне судить. Я только наездник на летающих ящерах.

— Летающие ящеры? — воскликнул Андреас. — А что это такое?

— Вы увидите. — «Как будет здорово снова увидеть Цирруса, — думал он. — Ему, должно быть, грустно в одиночестве». — А вот и наши спасатели.

Бывшие пираты сбились в кучу, с благоговейным трепетом взирая на огромных савроподов, которые остановились неподалеку. Ветер трепал шляпы и шарфы моряков. Дождь лил не переставая, и все уже вымокли до нитки.

Отделившись от группы, главный савропод приблизился на несколько ярдов к наблюдавшим за ним людям. У некоторых пиратов попадали шляпы, а Трегганг даже упал на спину, когда они, запрокинув головы, пытались разглядеть, где же кончается эта невиданная шея. Тем временем шея стала медленно, словно стрела подъемного крана, склоняться к земле. Динозавра украшали красные и желтые кисти, а седло на макушке, видимо, было сделано из тисненой кожи искуснейшим мастером-шорником.

Похожие кисточки свисали с плеч наездника, который ловко — сказывалась долгая практика — соскочил с седла. Голова динозавра подалась назад и вновь взмыла на недосягаемую высоту. Пока она поднималась, со спины савропода легко соскользнула знакомая фигура, навьюченная огромными сумками с провизией.

Воссоединение Хизалка с родными прошло так же трогательно, как и в первый раз.

— Что это за животное? — Раскин благоговейно рассматривал невероятное четвероногое существо.

— Да, — поддержал О'Коннор, — такое большое, прямо с целый дом высотой. Нет, два дома!

— Это брахиозавр, — ответил Уилл. — Они очень вежливые.

— И седло на самой верхотуре! — воскликнул Самуэль. — Все равно что на грот-мачте сидеть.

Пока Чаз беззаботно беседовал с громадным савроподом, Уилл ввел в курс дела наездника, вернее, наездницу. Миловидную девушку звали Карина, она была родом из Лесограда. Раскаявшиеся пираты вытаращились на женщину в странных башмаках, штанах и блузе с не меньшим изумлением, чем до того глазели на огромного динозавра.