|
Он вспомнил рассказы Марины о том, что именно Бельциг делал на Крите. Но больше всего Грант думал о той усмешке на фотографии. Чудовища, которых древние греки пытались загнать под землю — гидры, горгоны, василиски и циклопы, по-прежнему ходили по земле. Человек перед ним, с веснушками на лице и в плохо пошитом костюме, был одним из них. — Конечно, — заверил его Джексон. — Кому надо ворошить прошлое. Ты вытаскиваешь нас отсюда, а я обеспечиваю тебе билет в США, первого класса. Может быть, мы и работу тебе подыщем в Смитсоновском институте. — А щит — вы его сохраните. — Честное слово. Кажется, Бельцига это удовлетворило. Он вытащил складной нож и присел на корточки у Джексона за спиной. Через миг руки Джексона были свободны. Он потер запястья и схватился за кольт, пока Бельциг разрезал веревки на руках у остальных. Грант взял свой «уэбли». Ему было приятно снова ощутить привычный вес пистолета в руке. — Вот что мы сделаем. Младший сержант Иван Серотов стиснул автомат и прижался к стене. Ему очень хотелось курить, но он боролся с искушением. Он знал, что может сделать с ним полковник, если застанет его курящим на посту. Так что он потерпит. Они почти закончили в храме — его товарищи вытаскивали последний мешок с сокровищами. Затем — недолгий полет до Одессы, где самолет разгрузят, а потом — две недели на песчаном пляже в Евпатории. Неужели, подумал он, весь этот грязный мусор, который они вытащили отсюда, — золото? Должно быть, так, иначе полковник не стал бы тратить драгоценное время, чтобы его забрать. Да, золота здесь много. Конечно, если один кубок пропадет при перелете, его, скорее всего, не хватятся. Тогда в Одессе у Серотова будет немного денег, на которые можно купить водки или женщину. Представив такую перспективу, младший сержант заулыбался. Услышав шаги, он полуобернулся и увидел, как из комнаты, где сидели пленники, выходит Бельциг. В руках он нес предмет, напоминавший ржавый шлем. Серотов нахмурился. Не для того он брал Берлин, чтобы теперь подчиняться приказам этого фашиста. В конце концов, и самолету будет легче без одного пассажира. Курчатов ясно дал понять, как надо поступить с немцем. Бельциг остановился и качнул головой в сторону двери. — Там еще есть сокровища, — сказал он на ломаном русском. — Ты скажи Курчатову. В уме Серотова начала формироваться совсем не марксистская идея. Он повернулся и глянул в дверной проем. Трое пленников — американец, старик и женщина, сидели у дальней стены, заведя руки за спину. А четвертый… Вдруг, без предупреждения, его сильно толкнули сзади так, что он влетел в комнату. Он споткнулся обо что-то и растянулся на полу. Автомат он выронил и вытянул вперед руки, падая на голые кости, которые, словно копья, торчали над полом. Последнее, что он увидел, была пара рогов, поднявшихся перед его глазами. Затем на него упало что-то тяжелое, к горлу протянулась рука, и больше он уже ничего не чувствовал. Грант вылез из ямы и вытер нож о штанину. Его руки были испачканы кровью. Он посмотрел через дверь на Бельцига. — Чисто? К его изумлению, маленькие глазки были широко раскрыты от страха. — Ja — nein.[70] — Бельциг покачал головой. — Они ушли. — Что? — Грант взял автомат Томпсона и дал его Марине. — Прикрой меня. — Пригнувшись, он нырнул к двери, перекатился влево и навел «уэбли» на главный зал. Там никого не было. Зал был пуст, только на деревянном ящике в центре помещения стояла керосиновая лампа, а упакованный щит был прислонен к стене у выхода. |
