Чиновник сказал:

– Как видите, барышня, по ним вовсе не заметно, что они горят желанием приступить к работе. Даже совсем наоборот, люди эти собираются, похоже, фестивалить всю ночь.

– Боже мой, сударь, – говорила пассажирка, чуть ли не плача, – посоветуйте хоть что-нибудь!

Девушка положила, тем временем, на небольшой столик, который стоял между нею и чиновником, свою сумочку и открыла ее, чтобы достать билет, от которого теперь не было никакого толку.

Чиновник бросил нескромный взгляд в содержимое сумочки и, понизив голос, с улыбкой сказал:

– Мой вам добрый совет, барышня: надо аккуратнее прятать вещь, которую вы держите в ридикюле.

Девушка густо покраснела. Действительно, рядом с носовым платочком и розовыми конвертами в сумочке лежал маленький револьвер.

Пока девушка закрывала ридикюль, чиновник покровительственно добавил:

– У вас могут быть неприятности, если игрушку найдут. В Бельгии это под запретом, особенно сейчас. Господин бургомистр шутить не будет. Не далее как сегодня утром было объявлено о запрете носить оружие всем, кто не имеет отношения к армии или гражданской гвардии.

И, лукаво подмигнув девушке, он пошутил:

– Я не думаю, что вы входите в гражданскую гвардию.

Девушка схватила сумочку и вышла из конторы, опустив задумчиво голову.

Князь Владимир наблюдал эту сцену в дверях конторы, и все усилия Гаррисона увести его оказались тщетны. Лицо его, обычно приветливое и добродушное, стало суровым.

Когда озабоченная девушка вышла из конторы, князь вместе со своим спутником Джеймсом Гаррисоном последовал за нею.

Англичанину очень не нравилось поведение князя, он терпеть не мог уличной толкотни и считал глупым волочиться за женщиной, когда ожидало столько важных дел.

Гаррисон, желая попасть в Англию во что бы то ни стало, решил оставить их и попытаться фрахтовать судно для себя одного. На переполненной набережной он потерял Владимира. Отбросив сомнения, англичанин решительно направился в «Палас-отель» и, расположившись на большой веранде гостиницы, стал внимательно читать последние известия в газетах.

Через полчаса появился князь Владимир.

– Так вот вы где, вероломный, – сказал он.

– Это я должен обвинять вас, – ответил англичанин. – Я ведь вернулся сюда прямиком.

Владимир улыбался с важным видом:

– Ну да… Я последовал за красивой девушкой, которую мы только что встретили, и даже поговорил с ней.

Гаррисон был мало расположен к выслушиванию сердечных излияний, но из вежливости он произнес:

– И что?

– А то, что сегодня вечером нам скучать не придется. Она, возможно, будет ужинать вместе с нами! Я сообщил ей, что у нас заказан столик в «Л'Эстюржеоне», осталось полчаса.

При всей своей флегматичности Гаррисон имел один недостаток – он был на редкость большой гурман. Много поездив по свету, он прекрасно знал, насколько славится этот знаменитый ресторан Антверпена, где во все времена года подают самые изысканные рыбные блюда и кушанья из дичи.

Перспектива поужинать в «Л'Эстюржеоне» казалась ему заманчивой.

Он поднялся из плетеного кресла, в котором небрежно растянулся, и заявил:

– Пора идти одевать смокинг, мой милый, и я буду в вашем распоряжении.

Владимир также поднялся в свой номер, чтобы наскоро привести себя в порядок.

Сколько же правды содержалось в утверждении Владимира о предстоящем свидании с красавицей?

Ровным счетом ни капельки!

Она не только ничего не обещала князю гессе-веймарскому, но даже не разговаривала с ним на улице.

Выбравшись из конторы корабельной компании, девушка с трудом протискивалась сквозь толпу на набережной.