|
.." -- Все! -- решительно заявила Митряшиха, когда кобель из белого сделался черным. -- Держи Зуба за загривок. Да выпусти мне! -- И бесовато, совсем бесовато подморгнула мужу. С кобелем на поводке вышла Митряшиха за ригу погулять -- вот она, лисичка, мышкует в репейнике, резвится, матушка. Кобель, как завидел се, начал дергаться, придавленно мычать пастью, дрожать от возбуждения. Митряшиха дала войти кобелю в накал, отвязала с пасти его ремешок, спустила с поводка, и он соря сажей на стороны, пятная черными следами снег, во весь опор ринулся к лисе. Лиска мордочку задрала, радостно хвостом дернула и навстречу потрусила. "Эх ты, лиса Патрикеевна -- хитрый зверь! -- глядя из кузни в поле, вздохнул Митряха, все разом понявши. -- Спета твоя песенка!.." Сошлись на полном скаку кобель и лиска, сшиблись, закрутились, взвился снег, трепыхнулось пламя на ветру и погасло, лишь язычок его вытянулся по снегу, светился ярко на белом... Старый кобель потеребил мертвую лису, порычал, пока она билась и пахла горячей кровью, но скоро утратил к добыче интерес, начал валяться в снегу, обтирая сажу и облизывая себя. Митряшиха подняла за шкирку лису, еще теплую, но вялую, как бы стекающую угасающим телом по мешочку шкуры, деловито поводила мордой зверушки по снегу, вытирая кровь, подула в богатую ее шерсть и подалась к кузне. -- Вот! -- бросила к ногам мужа мертвую зверушку Митряшиха и прикрикнула на Зуба, который вдруг загавкал, запричитал в голос. -- Голова дадена человеку соображать, а не токо шапку носить! -- взяв щипцы и прикуривая из горна, гордо заявила она мужу. -- Сатана ты! Сатана! -- Митряха долго возился в огне, грел плоскую железку и, не оборачиваясь, сказал устало: -- Уходи! Чтоб глаза мои тебя не видели!.. Митряшиха не сразу ушла, пошумела для порядку, грозя, что он, чурка с глазами, пропадет без нее, вовсе одичает и еще наваляется у нее в ногах. Но она все равно к нему не вернется, потому как подхвачена новой волной жизни, и развитость ее, а также вострый ум гаснут в черной кузне, а она, дура, не знала, что достойна других дел и свершений, но теперь кабала кончилась, теперь... -- Не доводи ты меня до греха! -- взмолился Митряха. -- Зашибить могу!.. И стала Митряшиха, обутая в солдатские ботинки, щеголять по селу в стеганой телогрейке с обернутой вокруг шеи пышной лисою, дымя папиросой и независимо поплевывая через губу. Руководила она сельским клубом, словом, заправляла всей деревенской культурой, проводила слеты, собрания, ставила спектакли, в которых все буржуи и буржуйки поочередно наряжались в ее лису. |
