Потыкав по кнопкам домофона и услышав тихое пиликанье, Копейкина открыла дверь и едва не столкнулась с выбегающей из подъезда хрупкой девицей.

На вид незнакомке было лет двадцать-двадцать пять. Миниатюрная блондиночка с огромными, чуть раскосыми глазами и симпатичными ямочками на щеках, вскрикнув от неожиданности, прошелестела:

– Извините.

– Ничего, бывает.

Катка зашла в подъезд и, сама не зная почему, обернулась. Незнакомка в шубке из щипаной норки подбежала к дорогой иномарке, открыла дверцу и, запрыгнув в салон, завела мотор.

Пожав плечами, Копейкина вызвала лифт.

На одиннадцатом этаже, где располагалась квартира Клюевых, по закону подлости не горел свет. Пробравшись на ощупь до двери, Ката выудила из сумочки ключи.

– А как, интересно, прикажете отыскать в такой темноте замочную скважину? – недовольно буркнула Катарина.

Затем нагнулась, нащупала ручку… и дверь вдруг открылась.

Все ясно: наверняка Арсений бегал за бутыльком и забыл запереть дверь. Непростительная ошибка.

Отыскав на ощупь выключатель, Катарина нажала на клавишу. Вспыхнул свет. Катка осмотрелась. Беспорядок в прихожей стоял колоссальный. Видимо, Галка не особо утруждала себя заботами о доме, даже не удосуживалась подмести вышарканный линолеум. По углам, чувствуя себя вполне вольготно, устроились комья пыли. Запашок в квартире стоял специфический: пахло то ли дихлофосом, то ли клеем – не разобрать.

Приблизившись к двери Клюевых, Копейкина прислушалась. Тишина. Кажется, Арсений спит.

Толкнув дверь, Катка обозрела открывшуюся картину.

На маленьком столике возвышалась пустая бутылка из-под водки, а рядом притулились два стакана. Переполненная окурками пепельница и надкусанный соленый огурец являли жалкое зрелище.

На кровати распластался Арсений. Клюев сладко посапывал пьяным сном – на его устах блуждала лукавая улыбка. Не иначе как видит огромную бутылку сорокаградусной.

А в метре от стола прямо на полу лежала соседка Клюевых по коммуналке – выпивоха Алла Денисовна.

Катарина поморщилась. Вот так-то! Галка ждет, когда Арсений приползет просить женушку вернуться, а тот по случаю ухода супруги решил устроить гульбарий.

Решив побыстрее закончить дело, Катка подошла к холодильнику.

Но что это? Взгляд остановился на красной лужице возле головы Аллы. Кровь!

Копейкина вздрогнула. По телу пробежал озноб, стало трудно дышать.

На негнущихся ногах она приблизилась к Алле, наклонилась и осторожно поднесла руку к горлу лежащей женщины. Соседка Клюевых была мертва. Пульс не прощупывался.

Вскрикнув, Катарина бросилась на лестничную клетку. В темноте она начала тарабанить в соседнюю квартиру, забыв про собственный сотовый и вообще про все на свете.

На стук открыла худощавая тетка лет пятидесяти.

– В чем дело? – Вид у нее был очень даже воинственный.

– Там… там… – Катка кивала в сторону открытой клюевской двери.

– Что там? Вы кто?

– Пожалуйста, вызовите «Скорую» и… милицию. По-моему, ваша соседка Алла Денисовна умерла.

Возглас удивления и страха вырвался из груди худощавой особы. Подбежав к телефону, она стала набирать «ноль три».

Катарина заметалась по темному коридору. Заходить в квартиру Галки она не решилась. Голова напоминала пустой чан, сердце колотилось как ненормальное, а руки сделались мягче ваты.

– Вызвала и тех и других, – запричитала тетка, выбежав на площадку. – Что с вами, вам плохо?

– Голова закружилась.

– Проходите ко мне, садитесь на стул.