Ее решимость крепла до тех пор, пока принц не отворил двери в свои апартаменты.

Неужели она открыто ахнула? Гейл надеялась, что нет. Но ее глаза точно стали огромными от изумления.

До этого момента она даже не думала о том, что наденет сегодня вечером он. Однако ночной наряд принца определенно мог посоперничать с ее платьем в смысле провокационности. Черные шелковые пижамные брюки приспущены, куртка распахнута и совершенно не скрывает загорелую грудь.

Конечно, он недавно вышел из душа, так как волосы у него до сих пор влажные и на них посверкивают капельки воды. Он был босиком, волосы на груди спутались в массу крошечных влажных кудряшек.

Гейл не могла оторвать от них взгляда. У нее буквально чесались пальцы прикоснуться к нему, потрогать его всего. Боже, как он красив! Мужчина просто не имеет права быть таким красивым! Какие густые и блестящие черные волосы! Какая великолепная оливково-смуглая кожа! И… Боже, потрясающее, гибкое, крепкое мужское тело.

Но больше всего ее притягивали его глаза. Сейчас они горели огнем. Ей становилось все труднее оставаться неприступной и холодной. Казалось, сейчас она словно лишилась кожи. Мозг пузырился от лихорадочного возбуждения и самых греховных мыслей. Ведь совсем скоро она прикоснется к нему, а он, в свою очередь, будет трогать ее…

Гейл чувствовала, что щеки у нее пылают. Она снова вспомнила о задетой гордости. Как она только может? Тает при виде него, словно какая-нибудь влюбленная девственница. Это уж совсем унизительно!

Нет. Так нельзя. Ни за какие деньги на свете!

Дерзко тряхнув головой, Гейл смело шагнула в комнату, сохраняя между ними небольшую дистанцию.

На какую-то долю секунды она отвлеклась от своих мыслей. Апартаменты принца оказались совсем не такими, как ей представлялось. Все было гораздо проще и уютнее. На полу ковровое покрытие травяного цвета. Стены выкрашены теплой кремовой краской. Камин. Встроенные стеллажи с книгами и много удобных кресел и диванов. В нише у большого, от пола до потолка, окна стоит стеклянный обеденный стол. Он выглядит очень заманчиво. Посередине стола свеча, окруженная свежесрезанными цветами — сервировка для романтического ужина вдвоем. Рядом со столом — стальной столик на колесах, на котором, очевидно, стоит их ужин.

— Хочешь сразу поужинать? — спросил Марио, неслышно подходя к ней.

— Сейчас я скажу вам, чего хочу, ваша светлость. — Голос Гейл был сух, однако сердце билось, угрожая выскочить из груди. — Я хочу наконец покончить с этой игрой.

— То есть? — Он помрачнел.

— То есть я передумала, Я не могу сделать того, чего ты от меня ждешь. Сейчас я возвращаюсь в свою комнату, переодеваюсь и укладываю вещи. Надеюсь, ты доставишь меня обратно в Монреаль.

Его черные глаза зловеще сверкнули.

— Вот так, значит!

— Да, вот так.

Он промолчал. Однако глаза его были красноречивее всяких слов.

Принц не собирается отпускать ее. Луи не зря ее предупреждал. Почему, ну почему она его не послушалась?

— Извини, что доставила тебе столько беспокойства, — еле слышно выговорила Гейл и направилась к двери. Еще минута — и она в безопасности!

На мгновение ей показалось, что она свободна. Но тут он резко вытянул вперед правую руку, схватил ее за запястье и рывком подтащил к себе.

Как всегда, когда ее загоняли в угол, Гейл ощетинилась. Размахнувшись свободной рукой, она со всей силы ударила его по щеке. Она ударила бы его еще раз, если бы он не перехватил и вторую ее руку.

— Отпусти меня! — прорычала она, когда он завел обе ее руки ей за спину. — Или я закричу на весь дом!

— Кричи сколько хочешь. Здесь толстые каменные стены и пуленепробиваемые стекла, которые к тому же закрыты, потому что включен кондиционер.