— Почему вы не доложили об этом мне?

— Вы слишком крепко спали, милорд! — Алис потупилась, однако в ее глазах сверкало откровенное злорадство. — Я приказала Гаю бросить ее в темницу за измену, но он не подчинился!

Рольф мрачно уставился на Гая, и тому сразу стало не по себе.

— Леди Алис решила, что она отравила вас, милорд, и потому обвинила сестру в измене; но когда я убедился, что виноват не яд, а вино, то не счел нужным запирать ее в каземате. Если ваша милость считает, что я поступил неверно, я с радостью приму любое наказание.

— Ты все сделал правильно. — Рольф поднял руку и глубоко вздохнул. — Снаряжать погоню за Моркаром уже нет смысла — его наверняка и след простыл. Гай согласно кивнул.

— Разыщи Кейдре и привяжи перед конюшней. Да не забудь приставить к ней стражу!

— Слушаюсь, милорд!

Повернувшись, Рольф подошел к большому обеденному столу. Минуту он стоял неподвижно, однако рвавшаяся наружу ярость заставила его сжать руку в кулак и так грохнуть по столешнице, что дубовые доски не выдержали и дали трещину.

Кейдре окончательно измучилась в бесплодных попытках удобно устроиться на куче соломы. Веревка от связанных за спиной кистей рук тянулась вверх, к столбу у дверей конюшни. Ее часовой, развалившись на охапке сена, лениво следил за всеми, кто проходил мимо, но от зевак все равно не было отбою.

Кейдре провела здесь уже не один час и отупела настолько, что перестала обращать внимание и на издевки, и на сочувствие. Похоже, что вся округа собралась поглазеть на такую редкую картину. Слово «измена» то и дело тревожным шепотом пролетало над толпой.

Жена нового эрла тоже не отказала себе в удовольствии наведаться к пойманной мятежнице: она шла с гордым видом победительницы и не скрывала своей ненависти.

При виде Алис Кейдре напряглась всем телом, так что веревки врезались в кожу. Она не ожидала от сестры ничего хорошего.

— Ну, теперь ты у меня попляшешь, ведьма! — прошипела Алис. — Помяни мое слово.

Кейдре и без того едва держалась; у нее было такое чувство, что она вот-вот расплачется. К счастью, Алис спешила по своим делам и не задержалась надолго. Кейдре все еще не верилось, что в ее сестре может таиться такая лютая ненависть. Но в одном она права: Кейдре дорого заплатит за измену. Ее ведь предупреждали, и не раз!

Ох, Пречистая Дева Мария, что теперь с ней будет?

Как только она увидала этим утром Гая, то сразу поняла: он явился по ее душу. Ей даже не пришло в голову попытаться бежать — разве от норманнов скроешься! Единственное, на что у нее хватило сил, — гордо держать голову. Однако вместо того, чтобы отвести ее к Рольфу на скорую и суровую расправу, Гай привязал ее к позорному столбу, где она провела почти весь день.

Когда же наконец явится он?

Сердце Кейдре сжалось от смертельной тоски. Ожидание стало для нее самой изысканной пыткой. Он нарочно тянул время, чтобы сделать ее мучения непереносимыми, и добился своего!

Наступила ночь, и в темноте ее страхи разрослись до неимоверных размеров.

Теперь Кейдре уже не сомневалась, что ее ждет виселица, и молила Небо о милосердии.

И все же, несмотря на отчаяние, она не унизилась до расспросов, ни о чем не просила своих стражей, хотя предательское воображение не раз подсказывало ей выход: броситься перед норманном на колени и в слезах вымолить пощаду. Но она выстоит, выстоит во что бы то ни стало! Пока же ей было ясно одно — ее жизнь больше не стоит ни гроша.

Кейдре охватило какое-то странное оцепенение — полусон-полуявь, и она неподвижно застыла у позорного столба, в то время как перед глазами ее чередой проходили жестокие видения казней и пыток.

Когда Рольф проснулся в очередной раз, близился рассвет.