|
Турьяк облегченно вздохнул: — Слава Богу! — Что "слава Богу?" — спросил Вагай. — Можно спать, — объяснил Турьяк. — Ничего про "патриотов..." — Мудак ты! — сказал Вагай с горечью. — Ты знаешь, что сейчас начнется? "Патриоты", не "патриоты" — это уже неважно! Горячев хочет весь народ на нас натравить! — и раздраженно выругался: — Бля, эта музыка!.. Тут из кухни опять показалась пожилая хозяйка ресторана. На подносе она несла запотевший графинчик водки, рюмки и тарелку с солеными грибами. Турьяк, Стриж и Вагай враз оживились, стали освобождать на столе место: — Вот это спасибо!.. Это по-русски!.. Уважила!.. — Мой сын, между прочим, в Афганистане воевал, — сказала женщина. — А это ты к чему? — удивился Турьяк. — А это я к тому, что, — буднично произнесла женщина, — пить — пейте а с пистолетом хватит баловать, доигрались ужо! — И, привлеченная заголовком "Речь Н. Батурина в Партийном Трибунале", склонилась над плечом Вагая. — Что тут про этого паразита пишут? — Да так, речь его напечатали... — нехотя сказал Вагай, накрыв речь Батурина блюдом с овощами, и попросил: — Слушайте, вы можете убрать эту музыку? — Еще речи его печатают! — сказала женщина. — Сталин бы ему напечатал речь! Горячев, может, тоже не сахар, но кто хочет работать, тот может. Так и ему пуля! Я неверующая, а каждое утро теперь молюсь за него, чтоб выжил. Даже цветы ему с рейса отнесла в больницу... — Выживет, не боись, — сказал ей Стриж. — Теперь выживет, — добавил Вагай. — Нам вчера на закрытии съезда объявили. — Ну и Слава Богу! — сказала женщина, разливая водку по трем рюмкам. — За нас, за народ кровь пролил ваш Генеральный. А мог бы, как Сталин, гнуть нас и гнуть. Или воровать, как Брежнев. А он... Вот за его здоровье и выпейте, ага... Стриж, Вагай и Турьяк переглянулись. Женщина ждала, требовательно глядя на них. Мадонна пела что-то дико американское. Не сказав ни слова, они взяли рюмки и молча выпили. — А он тоже в Афганистане был, — нюхнув свой кулак вместо закуски, Турьяк кивнул женщине на Стрижа. — Первым входил, между прочим... — Офицерил, небось? — спросила у Стрижа женщина. — Ну... — вместо Стрижа подтвердил Турьяк. — Оно и видно... — сказала женщина скорее осуждающе, чем уважительно. И ушла на кухню. Там она уменьшила было звук в видеомагнитофоне, но ее сын тут же вернул Мадонне полное, на весь ресторан звучание. Турьяк крякнул и налил всем по второй. — Н-да... — сказал он. — Дожили! Они нам и ногой в морду, и стулом по голове, а потом еще нотации читают! — Сволочь этот Батурин! — Вагай с досадой стукнул кулаком по столу. — Ты видишь, что он наделал! Они теперь Горячеву цветы носят! Вчера еще про него анекдоты, а сегодня. |
