— А что второе?

— Второе будит сердца провинившихся и бережет осудивших.

— От чего? От праведной расправы?

— Как может быть расправа праведной? И потом, прощение или хотя бы снисхождение всегда сильнее наказания. Ведь мы могли наказать этих неразумных хобьяхов, хотя бы малой кровью — но проучить их.

— Ну?

— Но мы же избежали этого? Вот также и правосудие должно быть неизбежным — то есть справедливым и неизбежным, как возмездие, но и милосердным.

Джеффри стал понимать, что принца заносит в области политического философствования, и постарался увести разговор в сторону:

— А что насчет семейной жизни?

— То есть?

— Оно там как-то проявляется — справедливость и это… милосердие?

— Еще как! — усмехнулся Ален. — Взять хотя бы Корделию…

— Не будем о сестре, — заявил Джеффри — и это было его право, как брата. — Ладно, — смягчился он, — Вижу, ты становиться просвещенным монархом.

— Счастье, что мы напоролись на этих безмозглых, — вмешался в беседу Грегори, — а не на кого-нибудь покрупнее и посильнее.

— Ты имеешь в виду того, кто стоит за ними? Но и у них, похоже, был свой лидер.

— Таких вожаков у них хоть пруд пруди. Стоит толпе притихнуть, как мигом объявляется кто-то языкастый.

— Подожди, — Ален обернулся к Грегори, — что значит «безмозглых»? Ты хочешь сказать — это твое слово… оно, что, не имело заклинательной силы? Это был блеф?

— Такой же блеф, как и их «занплока». Если толпа верит в силу своего заклинания, она поверит и в силу другого. Вся их сила была в уверенности, что это имя или название приносит им силу.

— Ну, даешь, — всхлипнул от смеха Джеффри. — Ну, ты игрок, братец, настоящий игрок. В покер с тобой не[ садись.

— Так откуда взялось это загадочное слово: «акольпноц»? Оно что-то означает? Это имя волшебника или что-то другое в этом роде?

— Оно родилось от отчаяния, в безвыходной ситуации, и значит оно не больше, чем все остальные слова.

Порой мы употребляем слова без смысла — но их может услышать кто-то, кто увидит в них смысл.

— Вот это да! А мы с Аденом даже не догадывались, что ты блефуешь!

— Погодите, — остановился Ален. — А что же дальше? Эти существа так и будут нападать на мой народ.

Эти маленькие людоеды?

— Против этого есть способ — жестокий, но справедливый, — сказал Грегори. — Но, в некотором роде и милосердный — по отношению к твоему народу, Ален.

— Способ? Какой?

— Я могу создать из кучки ведьмина мха еще одного монстра, который питается одними хобьяхами.

— Ничего себе, — пробормотал принц. — Жутко. Жутко, но интересно. Я бы даже сказал, жутко, но справедливо.

— Жутко, но милосердно.

— Вот именно!

Они рассмеялись.

Все, кроме Джеффри — он понимал только самые прямолинейные шутки. И если ты сейчас не рассмеялся, читатель, знай, ты — Джеффри.

— Подожди, — продолжал допытываться Ален. — А что будет дальше?

— Дальше?

— Ну, когда это чудовище сожрет их всех до последнего?

Грегори задумчиво свел брови:

— Наверное, оно просто умрет от голода.