Изображение в зеркале пропало, а герцога де Зентье ждал ужин. Тот самый ужин, который должен был расставить все точки над «и».

Глава 17

— Знаешь, Сандра, любовь — это самое страшное, что есть в жизни, но одновременно с этим самое прекрасное чувство. И… Я не хочу тебя любить. Но люблю. И отпустить от себя уже не смогу.

Странные слова. Странные чувства.

Вот так мне еще ни разу в жизни не признавались в любви. Эмоции смешались. Должна была бы радоваться, но отчетливо ощущала обреченность, с которой герцог все это произносил.

Не понимала. Не понимала его чувств, не представляла, чего ожидать. Все мое возможное будущее сейчас замерло под огромным знаком вопроса. Растеряна, испугана, насторожена. Именно так я себя ощущала и не зря. Все то, что я услышала в дальнейшем, напрочь разбивало хрустальный замок, который мы еще даже не начали строить.

— Прежде чем ты скажешь хоть что-нибудь, я хотел бы поведать тебе одну историю. — Прижавшись губами к тыльной стороне моей ладони, мужчина поднялся и отошел к окну, за которым скрывался вечер.

Белоснежные хлопья снега неспешно падали прямо с потолка, оседая на темные волосы и плечи мужчины, скрытые синим камзолом. Где-то там зажигались огни ночного города, текла размеренная, привычная жизнь, от которой я была далека.

Каждое слово, произнесенное герцогом, забивало очередной гвоздь в крышку моего личного гроба.

Когда желание вернуться домой стало неприоритетным?

Не могла сказать, но лучше бы я действительно вернулась домой, потому что рассказать правду после услышанного от Себастьяна — все равно что подписать себе смертный приговор.

Я не знала, даже не могла предположить причины конфликта между герцогом и феями. Мне все это время казалось, что дело именно в этой чертовой чаше, которую матушка Тез так сильно желала получить обратно.

Не представляла, как это — спустя шесть лет очнуться от чар и понять, что тобой и твоей жизнью все это время умело манипулировали. Хотя почему не представляла? Мой супруг поступил ровно так же, только в отличие от меня герцог выжил и взял все в свои руки, а я — глупая, наивная, доверчивая дура — оказалась здесь.

Теперь я хотя бы осознавала, почему мы до сих пор топтались на месте. У меня были свои причины — как минимум понимание того, что я должна буду вернуться домой, а герцог…

Трудно отпустить себя, когда за плечами подобный опыт. Трудно вообще верить женщинам, если каждая из них может оказаться пособницей фей. Прямо как я, при всем моем отрицании и желании поступить правильно. А ведь именно я и отдала этим чертовым сектантам эту чертову чашу.

— Я даже представить не могу, что чувствовала Ангилия, — прошептала я, осторожно приближаясь к герцогу.

Себастьян так и стоял у окна. Чувствовала, что лучше его не жалеть — мужчины вообще не терпят жалости, но обнять его мне никто не запрещал. Просто для того, чтобы показать, что я не считаю его монстром. Да, он мог сделать и другой выбор, но люди…

Гралья была настоящим чудовищем, если позволяла себе все то, о чем рассказал герцог. Странно, но его словам я поверила сразу. Наверное, просто хотела верить, что так все оно и было. Да и феи ко всему прочему вызывали у меня только негативные эмоции.

— Анги никогда не воспринимала Гралью как мать. Рядом с ней с самого рождения находились я и Алдрид. Ну и нескончаемый поток нянь, — положил он ладони поверх моих рук, лежащих у него на животе, чуть сжимая пальцы. — Ей просто некогда было заниматься дочерью. Да и особого желания никогда не возникало. Ее интересовала власть — повсеместная, абсолютная.

— Прости, что по моей вине забрали чашу. Анги привела меня в это место, и мне показалось логичным пойти именно туда… — покаялась я, остро чувствуя вину.