— Не говори глупостей. Твоей вины в этом нет. Да и забрали из парка лишь бесполезную копию.

— Как копию? — не сдержала я изумления.

— Вот так. Таких копий на территории замка огромное множество. Увы, они это очень скоро поймут.

Ужина как такового не получилось. Остро чувствовалось что-то гнетущее, но озадачило меня даже не это. Обернувшись, Себастьян произнес то, что неожиданно всколыхнуло во мне самую настоящую обиду. То, что задело меня до глубины души, поражая.

— Я не буду ходить вокруг да около. Ты нужна мне, ты нужна Ангилии. Король настаивает на том, что мне срочно необходимо жениться, чтобы обеспечить герцогство наследником, и я в этом вопросе с ним солидарен. Жаль, что я не могу сделать все по правилам. Если бы твои родители были живы…

— То меня бы здесь не было, — вырвалось у меня против воли, потому что это действительно было так. Если бы мои родители были живы, возможно, Рома в моей жизни никогда бы не появился, потому что тогда наследство получила бы не я.

— Верно, — кивнул герцог, улыбнувшись одним уголком губ. Его руки крепче сжали мою талию, и от этой пьянящей близости стало как-то совсем неспокойно. Жаркая волна прострелила позвоночник, губы мгновенно высохли. — Мисс Алдийская, вы станете моей женой?

— Нет, — сорвалось с моих губ на выдохе. Я ответила от чистого сердца и, видя, что герцог на секунду опешил, стараясь вернуть себе спокойствие, добавила: — Ваше решение нелогично и совсем не взвешено. Мы совершенно не знаем друг друга. Даже я, далекая от политики, понимаю, что это мезальянс, который, вероятнее всего, не поддержат. Простите, но я же вижу: вы не потеряли голову от любви, чтобы разбрасываться подобными предложениями. Я допускаю, что вы действительно могли меня полюбить, но сейчас вами движет расчет — для меня это очевидно.

Сказав все это, я продолжала смотреть мужчине прямо в глаза. Осознанно вновь перешла на вы, выстраивая между нами стену. Пыталась говорить отстраненно, не желая показывать эмоции. Увы, это очень больно, когда тот, кто тебе нравится, намеревается тебя использовать.

Меня собирались использовать — это я понимала, хотя определенные симпатии точно были. Самое поганое, что они были взаимными, но мало понять, что любишь, нужно время, чтобы это в полной мере осознать, а времени с моего здесь появления еще прошло слишком мало. Даже слишком мало для того, чтобы я сама могла сказать, что люблю Себастьяна. Действительно люблю — без оглядки, без дополнительных «но», со всеми его минусами и плюсами.

— Что еще для вас очевидно? — не стал мужчина меня разубеждать, а в его глазах снова поселилась зима. Взгляд стал острым, холодным.

— Вам от меня определенно что-то нужно, — предположила я. — Что-то, что вы намерены оплатить статусом герцогини и вашей супруги. Ну же, герцог. Это ведь деловой разговор. Здесь не место романтике, и я хочу знать почему.

За стол мы все-таки сели, но к ужину никто из нас не притронулся. Это был стол переговоров, за которым герцог пытался сказать как можно меньше, а я — выяснить как можно больше. И то, что удалось узнать, мне совершенно не понравилось.

Голос мой был ровным, уверенным. Ни единого намека на эмоции. Обидно, что моей искренней симпатией пытаются воспользоваться. К чести Себастьяна, он хотя бы не манипулировал исподтишка, а действовал прямо.

К себе я уходила, приклеив к губам сдержанную улыбку. Это был самый сомнительный договор в моей жизни, но мы все-таки пришли к соглашению, хотя будь моя воля, я бы просто сбежала отсюда.

Да только правда в том, что идти мне было некуда. Больше того, я не привыкла сбегать от проблем, но, кажется, впервые в жизни не знала, что делать.

— Иди.