– Нет предложений, кому это лучше всего отправить? – спросил он, вертя в руках признание.

– Бенни Ла Фата.

Марио обдумал предложение. Он помнил Бенни: тот был capo  ещё до того, как Марио депортировали. Хороший человек и знает, что такое верность, вот только…

– Думаешь, он подойдёт? – спросил Марио.

– Он станет слушать.

– О большем и просить не приходится.

«Дела ещё много», – размышлял Марио, вместе с Дэном покидая кабинет. Когда они добрались до лифта, взволнованные голоса уже спрашивали, что случилось. Очень скоро все здание будет кишеть лучшими представителями нью‑йоркской полиции. Перед лифтом Марио задержался и оглянулся. Надо будет послать Тони вырезку – когда все это попадёт в газеты. Оставалось только надеяться, что с сынком Джо Бродвея Тони разберётся сам, потому что до завтра Марио никак не поспеть в Канаду.

– Надо двигаться, – напомнил Дэн. Он придерживал двери лифта.

Марио шагнул в кабину. Некогда думать о Тони. Если не сосредоточиться на собственных делах, через несколько часов все рванёт прямо ему в лицо. К тому времени, как лифт спустился на первый этаж и они вышли на улицу, он уже расставил все по местам. Тревога о Тони отошла на задний план, уступив место заботам насущным.

– Так надо бы устроить встречу с Ла Фата, – сказал он.

– Я знаю подходящее место, – сказал Дэн. И тут Марио в упор взглянул на Фредди:

– Ты с нами? – Когда тот кивнул в ответ. Марио хлопнул Дэна по плечу: – Так чего же мы ждём?

Дэн вышел на край тротуара, чтобы поймать такси. Отъезжая, они услышали, как улицу наполнил вой сирены.

3

Весь день Френки твердила про себя: «Олень мне приснился. Приснилось, что он был в комнате у Али. Не могло этого быть на самом деле. И того, о чем рассказывал сегодня Тони, тоже быть не могло».

Она все сочла бы за розыгрыш, если бы он говорил не так буднично и серьёзно. И он сам видел оленя. И маленькую дикарку видел.

– Но Али… это может быть опасно!

– Надо признать, все там вертится вокруг неё, но не думаю, чтобы ей что‑то угрожало.

Френки хотела не откладывая пуститься на поиски – в лес, в деревню, к камню, – но Валенти её отговорил.

– Она уже большая девочка, – сказал он. – Дай ей возможность разобраться самой.

– Тони, ей всего четырнадцать.

– И скоро исполнится тридцать пять. Френки улыбнулась, вспоминая шутку. Тони прав. Но тут перед глазами снова встала картина: олень в спальне дочери. Улыбка исчезла.

– О чем задумалась? – спросил Тони.

Френки повернулась к нему. Они сидели в садовых шезлонгах позади его дома. На ручке кресла у каждого стояли стаканы с прохладительным, и с виду казалось, что парочка просто греется на солнышке: мирная семейная сцена, в которой только внимательный глаз заметил бы «ошибки художника». У Френки на поясе пистолет в кобуре. На другом боку для равновесия – кожаный чехол с запасными патронами. У Валенти в наплечной кобуре «тридцать восьмой», а с ручки кресла на ремешке свешивается «Узи». И у него тоже запас обойм для автомата и патронов для револьвера.

Закончив разговор и ланч, они зашли к Френки подобрать ей костюм, пригодный для лазанья через кусты. Валенти решил на ночь обосноваться в лесу около дома, а не ждать внутри, где их могли закупорить, как в бутылке, если Луи привезёт достаточно людей. А снаружи преимущество переходило к Валенти с Френки. Вернувшись, они несколько раз обошли заросли около дома, чтоЈы прочувствовать местность. Теперь они знали каждую кочку, между тем как Луи побывал здесь всего однажды, притом ночью.