– Господи Иисусе, – вскрикнул он, – что за дурацкую игру ты затеял, Марио?!

– Скажи своему мальчику, чтоб даже не думал.

Джо Бродвей взглянул ему через плечо и увидел, что Дэн распрямляется, сунув руку за отворот спортивной куртки, под которой держал револьвер. «Инграм» ни на дюйм не отклонился от лица Джо. С трудом сглотнув, consigliere  крикнул телохранителю:

– Не надо! – Руки он положил перед собой на стол, ладонями вниз.

– Ещё мне хотелось бы услышать стук пистолета, падающего на ковёр, – проговорил Марио, – а потом пусть твой паренёк затащит сюда своего дружка и они посидят в уголке, тихо и спокойно, идёт?

– Конечно, Марио, конечно, нет вопросов. Ты не хочешь убрать эту штуку?

Марио покачал головой и прошёл глубже в комнату, так, чтоб держать под прицелом и стол, и дверь. Дэн Барбоза с несчастным лицом извлёк «магнум‑44» из наплечной кобуры, поднял его двумя пальцами и уронил на пол. Подхватив под мышки Фредди, он втащил его в кабинет Бродвея, плюхнул возле дивана у дальней стены и сам сел рядом, прожигая Марио взглядом.

– Вот и хорошо, – сказал Марио. – Теперь о том, как мы будем играть. Я хочу, чтобы ты взял бумагу и ручку, Джо, достал все тихо и аккуратно и написал мне маленькое признание, capito?

–  Ты меня за психа считаешь? – огрызнулся Джо. – Не буду ничего писать!

– Тогда ты покойник.

Джо бросил взгляд на своего телохранителя: «Тебе конец», – ясно сказал Дэну этот взгляд, – и снова на Марио.

– Послушай, Марио, давай поговорим разумно. В чем дело?

– Обращаться к разуму я уже пробовал. Но ты нарушил слово, Джо. Я никому не даю второго шанса, понимаешь меня?

– Я не мог их отозвать. Господи, ты думаешь, я не хотел?  Но padrone  хочет убрать Валенти, и что я могу поделать?

– Тебе надо было вчера мне это сказать, Джо.

– Эй, вчера я был уверен, что сумею уломать Рикку. А когда понял, что не выходит, уже не мог с тобой связаться.

Марио покачал головой:

– Не пойдёт, Джо. – Он сделал лёгкое движение автоматом. – Перо и бумагу – и за дело.

– Что я должен написать? Что бы ты ни выбил из меня, суд этого не примет, ты же знаешь. Показания, данные под давлением…

– А это не для суда, – сказал Марио. – Это для других семей и для тех, кого мне вздумается оставить из Магаддино, capito?

–  Что ты со мной делаешь, Марио?

– Перо и бумагу. Доставай. – Он смотрел, как consigliere  неуклюже готовил листок и ручку. – Тебе бы следовало быть умней. Я ради семьи взял на себя убийство и позволил выслать меня в изгнание. Это я мог понять. Я видел, как идут дела. Видел, что приходит молодая кровь и все меняется. Но тебе следовало помнить, что я никому не позволю лить на себя дерьмо, Джо. Мы же с тобой работали.

– Что мне было делать, Марио? Дон сказал…

– Какой из Рикки дон – мелкий подонок. Начинай писать. Выкладывай, кто заказал старого дона. Напиши, что Тони подставили. Отзывай на него контракт. Все просто.