— Привет, Урман, — Тео пожал протянутую руку. — На совещании говорилось, насколько помню, что в этом районе паршивая статистика, было дело?

Урман мрачно улыбнулся, кивнул.

— Восемьдесят пять процентов насильственных, — сообщил, смерив скованного подозрительным взглядом. — А тридцать один из них — немотивированных и особо тяжких. Плюс самоубийства… Еще какая паршивая. Предельно паршивая. По-твоему, мертвяк? И здесь?

— Да кто ж еще! — Тео кивнул на двери темного зеркального стекла. — Причем, думаю, не один. Не сомневаюсь, все твои клиенты сюда захаживали, шары погонять, пивка выпить… а может, он и еще что-нибудь предлагал, поинтереснее. Так что они очень тепло тут общались. Вот тебе и насильственные, вот и особо тяжкие. А самоубийцы — давно известный и вернейший признак мертвяка поблизости, школьная задачка. Какая вам еще нужна мотивация? Говорил же я: должны проводиться плановые рейды…

— Этот, что ли, мертвяка унюхал? — насмешливо сказал Урман, небрежно показав на Гарика, который устроился рядом, развесив уши. — Ну и уморительная же дворняга! — но тут ему на глаза попался Грей — и Урман осёкся.

— Не обижай сотрудников, — серьезно сказал Тео. — Они все понимают. Не только он — в здании мой лучший пес. Вели своим людям тут все перерыть; все внутри очень нечисто, нюхом чую. Пойдем, Гарик!

— А мы пока останемся, — ласково сказал Аллин. — Мы будем учиться держать себя в руках, да, Грей? Пока сработают те, кто опытнее, а мы посмотрим, — и протянул Грею ещё один мясной кусочек.

— Нюхом! — фыркнул молодой жандарм. — У своих псов научились, господин капитан?

Тео проигнорировал шпильку; уже перед самой дверью обернулся к Хольвину:

— А ты?

Хольвин на газоне угощал рысь, вернувшуюся в своего зверя, кусочками вяленой крольчатины — собачьим лакомством. Шаграт сидел рядом и тоже жевал кусочек.

— Бери собак, обыскивайте здание, — сказал Хольвин. — Я задержусь.

— Граждане, расходитесь! — снова загрохотал неживой голос. — Проводится операция, вы подвергаете свою жизнь и здоровье опасности!

Локкер так и не понял, к кому эти слова обращались: никто из горожан явно не собирался уходить, они только слегка подались назад. Скованного усадили в автомобиль жандармов; Тео, Урман и их люди втянулись в здание, Весна, Сапфир и Гарик ушли с ними. Капрал спецбригады вздохнул и сделал своим сотрудникам какой-то знак рукой. Локкеру это не понравилось.

— Господин посредник, — хмуро сказал тот странный, стриженый ежиком, который назвал рысь «сукой», — отойдите от зверя, его надо обезвредить.

Хольвин обернулся и выпрямился.

— Вот как? — спросил он так, что стриженому, похоже, захотелось убежать и спрятаться. — Вы всерьез собираетесь стрелять по зверю, с которым общается посредник? Не думаю, что это одобрит ваше руководство.

Кот перекинулся и привалился плечом к ноге Хольвина. Он брезгливо смотрел на спецов, вздрагивая верхней губой; у другой ноги Хольвина сидел Шаграт и морщился. Капрал спецов подошел поближе, снова вздохнул и сказал:

— Господин посредник, я все понимаю, но у нас тоже приказ и отчетность. Кошка эта опасная, двоих загрызла, как минимум. Лига Лигой, но ведь надо же и о людях подумать…

— Ну, давайте подумаем о людях, господин капрал, — в голосе Хольвина проявилась кошачья насмешливая любезность. — Ваших людей, вероятно, больше всего волнует необходимость отчитаться перед начальством за этот вызов? Отчет из Лиги об опеке над рысью будет представлен в спецкоманду завтра утром.