Проснулся от изменения давления в салоне, уши заложили. Самолет шел на посадку, в Форт-Ли, столице Конфедерации. Топлива до ППД, или как его принято называть в других местах – Базы, нам бы не хватило. Да и отдохнуть не мешало, мы уже несколько часов в воздухе. Мне-то все равно, я сплю, а Бонита, у которой умение ждать никогда не было основной чертой характера, уже извелась, похоже. Переговоры с землей Джей-Джей переключила заодно и на громкую связь, поэтому мне было хорошо слышно, как чей-то голос с южным американским акцентом направляет наш самолет на полосу.

Посмотрел в окно. Саванна в этих краях уже была другой, перемежаемая лесами и частыми ручьями, а ближе к самому побережью начинались байю, то есть смесь болот, проток, маленьких островов, и все это кишело москитами и прочей кусачей нечистью. Байю старательно осушали, беспощадно расходуя на это дело жизни каторжников, потому что для такой активности появился стимул – газ. На конфедератском берегу обнаружилось большое, по-настоящему большое, как показали исследования, месторождение природного газа. И местная власть твердо была намерена начать его добычу как можно скорее, тем более что ее в таком деле поддерживали все соседи. Газ пока добывался только попутный, на русской территории, и в явно недостаточных количествах. А газ – это ведь не только отопление и плиты, это ведь еще и удобрения, например.

Сели без проблем, Джей-Джей так аккуратно опустила "бичкарфт" на асфальтовую полосу, что мы даже не почувствовали момента соприкосновения с землей. Самолет пробежал положенное расстояние, замедлился, вырулил, подвывая двигателем, за ярким "самураем" к месту стоянки. Мотор сбросил обороты и затих, со всех сторон навалилась тишина. Не то, чтобы она была здесь мертвая, но за время полета привыкаешь к постоянному шуму, и когда он вдруг обрывается, то кажется что оглох.

Аэродром в Форт-Ли был большой, оживленный с двумя полосами, несколькими десятками самолетов, стоящих рядами. Было у него и что-то вроде терминала, что по нашим местам можно и вовсе за роскошь считать, с небольшим залом ожидания, ресторанчиком и кофейней, и даже мотелем, где вполне комфортно можно было переночевать. Но ночевать нам еще рано, еще большая часть дня впереди, успеем и отдохнуть, и добраться куда надо.

Джей-Джей осталась у машины дожидаться заправщика, который пока был занят на противоположной стороне поля, заливая топливом какой-то желто-красный "каргомастер", а мы с Бонитой неторопливо направились в сторону терминала.

Было жарко, уже по-настоящему, по-летнему, в высокой траве возле гравийной дорожки наперегонки распевали местные сверчки, пахло какими-то цветами и пылью – типичные летние запахи. В одноэтажном же быстросборном здании терминала работал кондиционер было прохладно. Мы сели в ресторанчике, попросив пока только воды. Обедать будем тогда, когда Джей-Джей освободится.

– Как летелось?

– Нормально, все как обычно, – ответила сквозь сжатые губы Бонита. Она сейчас держала во рту резинку и заново собирала волосы в хвост. – Ничего не почувствовала.

– Ну и слава богу.

Ее беременность превратилась за два дня в основную и очень навязчивую мысль. Точнее даже не мысль, а некий фильтр, при помощи которого я остальные мысли сортировал на предмет удачности. "Если жена беременна, то хорошо ли будет…?" – что-то в таком духе, если очень упрощенно.

И вообще странное ощущение, что я стою на пороге каких-то великих перемен. Что это, нормальная часть меня наружу лезет? Дошло наконец, в чем смысл жизни? Похоже на то.

– Миша?

– А, кому бы не пропасть! – обрадовался он. – Ты где?

– С аэродрома еду.

– По пивку? – сразу перешел он к делу.

– Господь с тобой, Миш, я спать хочу уже.