-  Ну давайте, хоть чего-нибудь сделаю? Не могу же я так просто сесть и уехать! Прямо вижу, делом нужным занимаетесь. Как представитель мэрии хочу поддержать.

    -  В ополчение записывайся, - предложил Миша. - Мы тут завтра шведов бить собираемся. Тебе бы кирасу поверх ватника, да алебарду в руки - и татары не пройдут!

    -  А у вас алебарды есть? - мгновенно загорелся Хомяк.

    -  У меня в машине палица лежит, - задумчиво вспомнил Немеровский. - Не по руке оказалась. Могу дать. Да и продать могу, не по руке она. Щитов, правда, лишних нет. Слушай, а может, у тебя дома топорик есть? Топорище здесь вытешем. И переодеть тебя надо попроще, а то шведы не поймут… Ну что, мастер, берем ополченца?

    -  Почему не взять? - пожал плечами Росин. - Ополченцы нам нужны.

    -  Слушай, Никита, а магазин у вас в деревне есть? - вспомнил Немеровский.

    -  Есть, конечно.

    -  Не подбросишь? А то я уже принял… Я тут пол-ящика водки ливонцам проспорил. Отдать отдал, а самим теперь не хватает. И соль еще купить надо, совсем про нее забыл.

    -  Ты чего, дрался утром? - не понял Росин.

    -  А чего делать оставалось, мастер? - развел руками Миша. - Вас нет, я один, они приехали. Ну, и вызвал магистра на поединок.

    -  Сколько хоть продержался, вояка? - вздохнул Росин.

    -  Минут пять, не меньше.

    -  Ладно, завтра сочтемся, - махнул рукой мастер. - Авось, получится их на шлюпки посадить.

    Костя Немеровскому не поверил ни на йоту. Что бы рубиться в полном доспехе целых пять минут и не свалиться от усталости, нужно быть Карлом Великим, а не прогуливающим тренировки бизнесменом.

    -  Так что, поехали? - Никите Хомяку не терпелось переодеться и получить в руки настоящее оружие. Наверняка, вечером вылезет на круг драться!

    -  Поехали, мастер, - предложил Немеровский. - Может, и ты чего нужное в магазине увидишь.

    Деревенька Келыма целиком и полностью располагалась на верхушке небольшого продолговатого холма, одной стороной упирающимся в Неву, а другой - в кировское шоссе. По другую сторону шоссе продолжения поселка не имелось - нам начиналась низина, поблескивающая водой сквозь низкую траву. Получалось, за пятьсот лет селению так и не удалось вырасти из размера одной стометровой улицы, упирающейся в большой треугольный навигационный щит. По сторонам от узкой шоссейной дорожки стояло семь домов: два высоких, из красного кирпича, три обычных, но тоже кирпичных, один из сверкающих белизной цилиндрованных бревен, и один старый, темный, чуть покосившийся и изрядно заросший мхом. Рядом со своими соседями он казался неухоженной собачьей будкой с игрушечной телевизионной антенной на крыше и подсвеченными лампой от фонарика пыльными декоративными окнами.

    -  Видели? - притормаживая рядом с небольшим торговым павильоном, Хомяк кивнул в сторону развалюхи. - Мужик миллионер, между прочим. Я его хорошо знаю, строительством занимается. Спрашиваю, не стыдно ли жить в таком убожестве, а он говорит - что вот-вот новый дом отстроит. Просто сейчас, в данный момент, некогда. И так уже четыре года.

    -  Это бывает, - согласился Немеровский, выходя из машины и направляясь к павильону. - У меня соседка такая же.

    Миша дождался, пока Никита Хомяк и Костя Росин выберутся на улицу, и толкнул дверь.

    При виде ратника в островерхом теле, в бахтерце с золочеными пластинами и мечом на поясе, дородная девица лет двадцати в синем халате застыла, словно оглянувшаяся на Содом жена Лота.