-  Ну, мужики, - предложил Немеровский, разливая по стаканам первую бутылку, - за Великую Русь.

    Выпив, мужчины взялись за ложки и навалились на кашу, временами вспоминая армейское прошлое:

    -  Представляете, полгода каждый день: каша, каша, каша. Мы все мечтали: хоть бы картошечки дали! Потом подходит осень, дают картофельное пюре, - улыбнулся один из патрульных. - Все орут: ура! Потом на следующий день картошка, и на следующий, и на следующий.! Через два месяца все начинают скулить: хоть бы кашу дали!

    -  А нас на Ангаре одной капустой кормили, - с придыханием сообщил Миша. - Я ее до сих пор видеть не могу!

    -  Нас из Ахтубинска несколько раз на уборку арбузов возили, - не удержался от своей истории Костя. - Местные сказали: ешьте, сколько сможете. Мы так обожрались, что ходить не могли!

    -  Счастливчики, - откликнулся Никита Хомяк. - А у нас под Мурманском, кроме мха, ничего не росло.

    -  Мужики, - Немеровский откупорил следующую бутылку. - Думаю, нам нужно выпить за бескрайние просторы нашей земли, что лежат от полюса почти до Индийского океана, от Тихого океана и до Атлантического.

    -  Это ты загнул, Миша - рассмеялся один из милиционеров. - Откуда Атлантический океан взялся?

    -  Может, чуть меньше, - не стал спорить ратник.

    -  Но ненамного.

    -  Ладно, - согласился патрульный, - за нашу землю!

    К тому времени, когда ложки застучали по дну казана, мужчины успели приговорить четыре бутылки, а разговоры ушли в чистую науку: считать Черное море частью Атлантического океана, или нет?

    Внезапно все звуки перекрыл чистый женский голос:

    Матушка родимая, дай воды напиться,

    Сердце мое, ох бросает в жар.

    Долго гуляла в темном я саду,

    Думала на улицу век не поду!

    Теперь же под вечер аж пятки горят!

    Ноженьки стройные в пляску хотят!

    Я пойду на улицу, к девкам я пойду,

    Голосом звонким я им подпою!

    Вот уж что-что, а голос был действительно звонкий. От таких лопаются хрустальные бокалы и рассыпаются люстры. Росин поднялся из-за стола, оставив остальных спорить о географических терминах, вышел на воздух.

    На Неве зажглись бакены, бросая во мрак алые огоньки, на том берегу и на острове четко пропечатывались прямоугольники освещенных окон. Несколько горящих на поляне костров не могли справиться с ночной мглой, и лишь придавали окружающему миру ощущение обжитости.

    Песня растекалась от костра на берегу, и мастер спустился к своим дружинникам.

    Выйду на улицу - солнца нэма,

    Парни молодые свели меня с ума!

    Выйду на улицу, гляну на село,

    Девки гуляют и мне весело!

    Пела, оказывается, та самая девушка в коротком алом платье, еще днем обратившая на себя внимание мастера. Пела легко, без напряжения, сидя на чьей-то стеганке и прикрыв ноги выделенной кем-то курткой.

    -  Знакомьтесь, мастер, - прижав ладонью струны гитары, окликнул Росина Игорь Картышов, бывший танкист, прошедший Афганистан и Чечню, горевший и на чужбине и на родине, но тем не менее при первом же сокращении отправленный в запас.