-  А кому? Мне, что ли? - Причард, почуяв нечто странное, подался вперёд.

    -  Тебе, тебе. Ну, всё, хватит предисловий и воспоминаний. Держи. Читай. Думаю, новости будут приятными, - Галка с улыбкой отдала ему письма.

    Причард впервые за долгие годы был так искренне удивлён. Но, когда он сломал печать на одном письме и прочёл первые же строки… Ни разу в жизни у него не дрожали руки. Ни когда он отправлял на тот свет офицеров «Орфея», подняв бунт на его борту; ни когда пиратствовал и убивал испанцев; ни даже когда команда сместила его и выбрала капитаном "эту сукину дочь". А сейчас… Он сходу прочитал одно письмо, дрожащими от волнения пальцами сломал печать на втором. Дошёл до корявой подписи внизу листа… и строчки вдруг распылись, потеряли чёткость.

    "Да что же это? Старость, что ли?"

    -  Чёрт подери, но как…

    Он хотел было спросить у Галки, как ей удалось разыскать его родню, только спрашивать было уже не у кого: лишь мелькнул силуэт в дверях таверны.

    12

    -  Мальчик.

    Доктор Леклерк настолько привык лечить огнестрельные, колотые и рубленые раны, что основательно запамятовал, когда в последний раз принимал роды. Однако, обстоятельства заставили его припомнить, как это делается… Голландка рожала на борту «Гардарики», в гостевой каюте, находясь фактически под арестом. Предосторожность не лишняя: попытка к бегству, причём, весьма опасная для здоровья, имела место где-то с месяц назад. Тогда Галка отчитала голландку за беспечность по отношению к нерождённому малышу, и получила шокирующий ответ: "Я ненавижу этого ребёнка, как ненавидела его отца. Я молю Всевышнего, чтобы этот ребёнок умер". "Что ж, - сухо ответила капитан Спарроу. - Если Всевышний вас не услышит, а это скорее всего и случится, я заберу ребёнка себе. Но теперь вы и шагу не ступите без моего дозволения. Понятно?" И приставила к ней толстую негритянку Жоржетту - в качестве прислуги и охраны… Когда доктор поднял Галку среди ночи, та сперва даже не поняла, в чём дело. А когда поняла, помчалась за ним - исполнять обязанности медсестры, в режиме "подай-прими".

    Измученная голландка, стиснув зубы, упрямо отвернулась от орущего мокрого комочка. Доктор, покачав головой, положил новорожденного на руки Галке.

    -  Мальчишка, - рассмеялась она, пытаясь этим смехом скрыть нешуточное волнение. - Да ещё такой голосистый. Точно будет капитаном!.. Жоржетта, у тебя на примете есть кормилица?

    -  Как же не быть? Конечно, есть, - отозвалась негритянка. - Моя дочь полгода как родила. Хотите - можете за ней хоть сейчас послать.

    -  Вот управимся, езжай на берег и привези её сюда, - кивнула Галка. - Я распоряжусь насчёт шлюпки.

    -  Да, да, с этим желательно поторопиться, - кивнул доктор. - Жаль, что я не подумал об этом раньше. Но я полагал, что мать не откажется его накормить…

    -  Бросьте, месье, - Жоржетта своей специфической фамильярностью слегка напоминала Галке Мамушку из "Унесённых ветром" - знает своё место, но всегда остаётся при собственном мнении. - Уж я-то на своём веку повидала. Лучше хорошая мачеха, чем плохая мать, поверьте. А эта, - кивок в сторону голландки, - дура набитая - прости, Господи - и другим своим детям будет хуже всякой мачехи.

    "Не в бровь, а в глаз, - пока ребёнка купали и пеленали, Галка то и дело косилась на голландку.