Остальные помогали Зейналу выкладывать камнями послание, чтобы затем вырезать его на земле. Каттени обозначал границу второго иероглифа, а норвежцы собирали камни. В верхней части поля красовался каменный круг, и в нем весело плясал костер, разложенный из сухого помета лу-коров. До ближайшей скалы было рукой подать, что весьма порадовало Крис. Мусорщики кормились не только на пастбищах, но и на зерновых полях. Лу-коров спасал топот копыт. Быть может, для топанья им и нужны сразу шесть ног? В любом случае именно из-за мусорщиков лу-коровы в дневные часы слали. А по ночам топали, чтобы остаться в живых.

Охотники продемонстрировали свои трофеи, и Крис отправилась искать плоский камень подходящего размера для готовки. Ее предупреждали, что новые котелки не стоит перегревать, ведь это всего лишь глазурованная глина, но Джей Грин сказал, что в них можно кипятить воду. А значит, можно сварить овощи. Крис вымыла их в одном из многочисленных ручейков, там же наполнила котелок.

К этому времени Зейнал очертил все четыре иероглифа. После хорошего обеда начали снимать дерн, чтобы обнажить темную почву.

Как они и ожидали, работа оказалась нелегкой. Дерн пронзали крепкие корни, которые приходилось вырезать, — в отличие от старых добрых земных сорняков, эти не удавалось вырвать. Руки и ноги Крис болели, и она с радостью сделала перерыв, чтобы согреть воду для вечернего «чая».

Врачи пришли к выводу, что травяной чай содержит полезные вещества, поэтому чашка на ночь стала обычным делом. Приятная домашняя привычка. Так почему бы не следовать ей и здесь, в диких дебрях Ботаники? Тепло в желудке успокаивало и навевало сны.

Дернорезы устроились на скале поудобнее, и те, кто дежурил позже, моментально заснули.

* * *

Чтобы закончить послание, понадобилось пять дней — пять дней исцарапанных пальцев, надорванных спин, синяков и мозолей. Единственными их орудиями были топорики и ножи. Отряд взял с собой запасные инструменты, и они действительно пригодились. По вечерам приходилось затачивать тупые лезвия. Под конец Зейнал заставил выложить контуры иероглифов сверкающими белыми камнями, в изобилии валявшимися на скалистом плато. В лучах солнца чешуйки слюды блестели и искрились почти так же ярко, как неон. Крис, несмотря на усталость, с восхищением взирала на результат.

— И все каттени прочитают? — спросила она Зейнала.

— Те, кто на вахте, прочитают! — заверил он.

От упорных трудов его нога немного распухла, но рана потихоньку зарастала. Утром и вечером Зейнал плескался в ручье. Несмотря на холод, Крис нравились такие омовения. Они с Астрид купались выше по течению, отдельно от мужчин. Ручей был достаточно глубок, чтобы лечь на спину и расслабиться, в то время как вода омывает тебя со всех сторон. Своеобразный горизонтальный душ! Песок оказался очень мелким и грубым, зато хорошо очищал кожу. В ледяной воде боль почти не чувствовалась.

На скалах жила — по крайней мере раньше — огромная стая скальных наседок. Каждый день несколько человек отправлялось на охоту. Лишнее мясо резали на полосы и сушили на горячих камнях.

Зато каждая ночь напоминала о приближении холодов. Крис начала действительно беспокоиться о зиме. К счастью, термоодеяла каттени хорошо сохраняли тепло человеческого тела. Дожди продолжали идти как по расписанию, но из диких тропических ливней превратились в легкую морось.

На шестой день отряд пустился в обратный путь. Теперь Зейнал шел быстрее, чтобы делать паузы для охоты; когда они добрались до пещеры, там по-прежнему обитало множество людей. Барт, расточая благодарности, забрал добычу, а потом спросил у Крис, не могла бы она приготовить ее. Девушка постеснялась отказать повару — он выглядел очень усталым, кухня явно работала на пределе своих возможностей. Поблизости осталась и Астрид — по-видимому, она не знала, куда пойти.