Во время боев за Горагорскую «Свобода» приподнятым тоном объявила: «Информация о блокировании Шамиля Басаева не оправдалась, он находится в Грозном». Что за информация? Вчера я несколько раз ловил сводку новостей, и там не было ни слова о том, что Басай попался. Значит, плохие новости мы не торопимся сообщать? Спешим только с хорошими новостями?

Однажды я вышел на открытый эфир «Свободы». Российские радиослушатели получили возможность высказаться по чеченской проблеме. Передачу вела женщина с приятным властным баритоном. Она благосклонно выслушивала тех, кто честил Ельцина или клеймил федералов за «геноцид чеченского народа», однако резко обрывала тех, кто начинал говорить что-то не то. В частности, один гражданин заявил, что террористы, взрывающие дома со спящим населением, должны быть уничтожены. «Кого вы имеете в виду», — строго спросила дама. «Басаева, Хаттаба и прочую банду», — ответил дерзновенный. «Что за бестактные замечания! — возмущенно воскликнула ведущая и тут же отключила бестактного гражданина от эфира. — Кто дал вам право их так называть?»

Что же тут такого бестактного, сударыня, хотелось спросить. Как прикажете называть живодеров и душегубов? Борцами за независимость? Может быть, и Джека-Потрошителя в Англии надо было называть романтическим героем и байронитом?

Между тем в западной прессе, в том же «Геральде», неизменно называют Басаева «лидером повстанцев». Бандитов часто именуют «исламистами». О взрывах в Москве упоминают с обязательным добавлением «якобы»: «…террористические акты в Москве и других городах России, якобы совершенные чеченскими исламистами…»

Журналистка «Нью-Йорк таймс» публикует репортаж из чеченских окопов в «отбитой у врага» станице Червленная (когда она была отбита, если там уже целую неделю стоят федеральные силы?). Она разговаривает с боевиками, и те радостно навешивают ей лапшу на уши. Один из них, юный электрик из Алма-Аты, приехал сражаться по призыву Аллаха. Второй, юный сварщик из Ташкента, воюет под защитой небесных сил и потому не боится российских самолетов. Третий, юный пчеловод из Дагестана, будет здесь биться до победы, а потом поедет в другие места, где бьются. Журналистке даже не приходит в голову — во всяком случае она этого не показывает, — что перед ней банда наемников.

Вернемся, однако, к «Свободе». Посторонним может показаться, что тамошние журналисты просто-напросто выполняют указания своего американского начальства, но я не посторонний и знаю, что это не так. Даже в годы холодной войны, когда я там сотрудничал, на станции всегда возникало влиятельное ядро русских интеллектуалов, которые распространяли свое мнение и на американскую администрацию. Так и сейчас существующее на станции ядро интеллектуальных разночинцев влияет на начальство гораздо сильнее, чем оно на них. У этих людей на все внутри и вне их круга всегда готов свой шаблон. Ничего зловещего в этом шаблоне нет, он состоит из благороднейших побуждений и даже соответствует той дефиниции русской интеллигенции, что была предложена Набоковым в его письме Эдмунду Уилсону. Согласно этому шаблону, малое всегда лучше большого. Большое всегда стремится подмять малое, и если малое сопротивляется, справедливость всегда на его стороне. Реальность, увы, не всегда соответствует этой тезе.