— Ах вот как.

— А ты как думаешь?

— Я вижу сходство.

— Ты её-то видел?

— Этого мне было не избежать.

— Так о каком чувстве мы говорим?

Ариэль засмеялся:

— С тобой безумно интересно разговаривать, Сесилия. Я спросил тебя, любишь ли ты музыку, чтобы ты рассказала, что такое слышать. Потому что ангелам небесным совершенно неясно, как это плоть и кровь обрела такую способность.

— Это что, так странно?

— Ты не думаешь, что это маленькая мистерия — птицы могут громко щебетать, чтобы слышать голоса друг друга на расстоянии многих километров? Эти маленькие клубочки похожи на живые флейты, которые без конца играют и играют на себе самих. Не менее удивительно и то, что все слова, которые я произношу, достигают твоих ушей.

— Я думаю, ты снова преувеличиваешь разницу между вами и нами. Ты ведь тоже можешь слышать, что я говорю.

Ариэль громко вздохнул:

— Если ты хотя бы ещё один раз сравнишь нас только для того, чтобы облегчить себе жизнь, я отправлюсь к другому пациенту. На свете множество больных людей, к которым ни разу не заходили ангелы.

Она спешно заговорила:

— Ты, конечно, имеешь в виду, что ты не слышишь живыми ушами, как я, а мы просто обмениваемся мыслями…

— Да, что-то в этом духе. Кстати, прости, что я упомянул о другом пациенте. Не твоя вина, что ты понимаешь только часть целого. Ты видишь всё как сквозь тусклое зеркало, гадательно.

— «Сквозь тусклое зеркало, гадательно…»

— Теперь ты дразнишься, — сказал он.

— Я просто пробую слова на вкус!

— Когда-то Земля была пустынной и безжизненной, — рассуждал Ариэль. — А потом у неё появилась способность слышать собственные звуки. Много миллионов лет на ней сверкали молнии и грохотали грозы, море накатывалось на скалы, вулканы с неистовой силой выбрасывали наружу потоки лавы. Но никто ничего не слышал. Сейчас земной шар может слышать свои собственные звуки. Венера или Марс не могут. А если станет слишком тихо, надо только включить органный концерт Иогана Себастьяна Баха. Больше всего мне нравятся концерты под открытым небом. Тогда самые красивые звуки этой планеты уносятся в космос. Не говоря уже о концертах по радио. Земной шар музицирует. Вокруг раскалённого Солнца на Млечном пути вращается маленькая музыкальная шкатулка — земной шар.

— Может, тебе лучше было бы стать поэтом, — предложила Сесилия. — Только желательно не очень несовременным.

— Я бы предпочел стать исследователем природы. Потому что я на самом деле не понимаю, что происходит, когда вы разговариваете друг с другом и невидимые слова как будто выползают изо рта и забираются в узкое ухо, а потом склеиваются с желеобразным комком под названием мозг.

Как раз то, о чём говорил ангел, и происходило сейчас. Странные слова, произнесённые им, растворились в мозгу Сесилии и превратились в её собственные мысли. Она так долго лежала и размышляла, что Ариэль снова взял слово:

— И не менее удивительно, как вам удаётся формировать слова во рту. Иногда это происходит молниеносно. Тогда кажется, что слова текут сами по себе. А бывает так, что вы сами не знаете точно, что говорите, пока не скажете?

Она опустила взгляд.

— Мы не всегда обдумываем всё, что делаем. Когда мне надо бежать в школу, я просто бегу. У меня нет времени задумываться над тем, как я переставляю ноги. Иначе я бы просто споткнулась.