|
.. Он встает: входит Сесиль. Она старается не показать своего удивления. Я не хотел вас утруждать, сударыня, и пришел сам, но, как видите, опоздал. Сесиль (передавая ему тетрадь). Я подытожила наши счета. Она чувствует неловкость оттого, что ей приходится разговаривать при Жане, в этой негостеприимной комнате, куда она никогда не заходит. Мне надо было бы также решить с вами некоторые вопросы, связанные со сбором пожертвований для школ... Не угодно ли вам подняться ко мне на минуту? Аббат. Я следую за вами. (Жану.) Прошу простить меня, господин Баруа, что я злоупотребил... Жан (непосредственно). Ваш визит доставил мне большое удовольствие. Сесиль вышла, не закрыв за собою дверь. (Меняя тон.) Вы так и не сказали, что говорил ваш скандинав... Аббат. "Что касается веры, то это дело господа бога. Наш же долг - в том, чтобы быть искренними..." [Бьернстерне Бьернсон "Свыше наших сил" {Прим. стр. 350}. - Прим. автора] Жан. Прекрасные слова... II 12 октября (после долгой беседы с г-ном Баруа). "Я шел к нему, охваченный чувством недозволенной симпатии: я шел к полемисту, имя которого было для меня символом вольнодумства. Я шел к нему, как к единственному человеку, с которым мог бы поговорить о том, что меня так тревожит. А нашел бедного человека, еще более несчастного, чем я, еще более раздираемого противоречиями, еще более жалкого! Я не сразу понял, каким он стал. Из скромности я посещал его довольно редко; но он сам посылал за мной; без определенной цели, просто так, чтобы повидаться. Я замечал, что он все время стремится обсуждать со мной вопросы религии. Я не избегал этих тем; я также не очень старался скрыть от него, в каком тяжелом душевном состоянии я пребываю. Но он, по-видимому, не сумел разглядеть во мне человека: он видел только священника; и привлекал его ко мне только мой сан. Он, однако, не изменил своего воинственного отношения к католицизму. Он все время противопоставлял моим доводам доводы научного характера, значение которых было мне так хорошо известно: это-то и служило причиной моих мук; но приводил он эти доводы как бы с оговорками, словно ожидал, что они будут опровергнуты. Что я и делал, не задумываясь. Понемногу я стал понимать его состояние. Физически его подтачивает туберкулез легких в той форме, в какой он бывает у стариков: этого человека можно принять за привидение. Глаза его лихорадочно блестят, почти каждый день его изнуряет жар, а периодически обостряющиеся воспалительные процессы еще больше разъедают его и без того поврежденные легкие. Но душевное его состояние еще хуже: его грызут сомнения в правильности того, что он почитал истиной, и страх смерти. |
