|
Психея почти с ужасом узнала Кавалье. Она горько упрекала себя в том, что не могла скрыть своего негодования, когда увидела его в одежде Флорака. Чичисбей представил ей все опасности, которым могла подвергнуть Танкреда ее выходка. Теперь Туанон охотно воспользовалась случаем загладить свою ошибку. Жан сошел с коня в нескольких шагах от нее, привязал его к густому дроку и, сняв шляпу, несколько смущенный подошел к красавице. - Где же это вы пропадали целых три дня, господин генерал? - спросил Табуро. - Что нового? Графиня ужасно беспокоится. Однако, черт возьми, что я вижу? Ваш рукав весь в крови. - Вы ранены? - громко вскричала Психея, останавливая на минуту свои чудные грустные глаза на Кавалье, с видимой тревогой. - Не знаю, я не обратил внимания, сударыня, - ответил севенец, смущенный этим взглядом, проникшим ему в самое сердце. Совершенно не думая о своей ране, он продолжал любоваться Психеей, которая никогда еще не казалась ему такой красивой. - Да, это ясно: наш дорогой генерал ранен! - воскликнул Клод. - Его рукав рассечен ударом сабли. А эти две дыры в шляпе? Черт возьми! Король Франции чуть не лишился своего самого страшного врага. - Была, значит, битва? - спросила Туанон. - Да, была битва, сударыня, - ответил Кавалье с мрачным видом. - И все, что осталось от католических войск, в самом отчаянном беспорядке бросилось по направлению к Монпелье. - В полном беспорядке? - воскликнул Клод. - Маршал Вилляр, значит, не командовал армией? - Он сам лично ею командовал. И... - Вы разбили знаменитого Вилляра! - повторял Клод, сложив руки. - Так позвольте же вам сказать, что немало людей в Европе позавидуют вам: принц Евгений и Мальборо никогда не простят вам этого. - Что с вами, сударь? - спросила вдруг Туанон испуганным голосом, заметив, что Кавалье побледнел и, шатаясь, оперся на руку чичисбея. - Простите, пожалуйста! - промолвил севенец. - Я со вчерашнего утра на коне... Эта рана, которую я и не заметил... Я не знаю, но чувствую себя таким слабым... - Не пугайтесь! - сказал чичисбей. - Дайте вашу руку. Наш дом в двух шагах отсюда. Сестрица, иди скорей распорядись. Туанон понеслась, легкая и быстрая, как птичка, и, спустившись по крутому скату, скрылась за громадной глыбой гранита. Кавалье следил за ней глазами, полными любви. Затем, опираясь на руку Клода, ведшего лошадь под уздцы, он направился к уединенному домику. Табуро сначала помог г-же Бастьен перевязать легкую рану камизара, потом привел его в гостиную, где была уже приготовлена закуска. Кавалье хотел было сесть на стул, но Туанон, указав ему на большое мягкое кресло, сказала с очаровательной улыбкой: - Садитесь сюда: здесь вам будет удобнее отдохнуть после такой ужасной работы. Прошу вас... Умоляю. Эти слова сопровождались таким чарующим взором, что Кавалье повиновался. - Г-жа Бастьен, опустите еще вот эту занавеску! - распорядилась Туанон, заметив, что солнечный луч упал как раз на лицо Кавалье. Чудный освежающий полумрак воцарился в этой комнате, наполненной запахом цветов, которыми Туанон позаботилась наполнить несколько больших ваз. |
