– Ах да, отпечатков-то уйма. Но все они принадлежат покойному и его жене.

– Что, посторонних отпечатков вообще нет?

– Ни единого.

– А на кондиционере? – спросил Карелла.

– Ты что, мысли читаешь? Я как раз собирался сказать об этом. Принимая во внимание, какая жарища на улице, с кондиционером должны были возиться то и дело, верно? Люди даже в обычную погоду то и дело крутят кондиционеры. Если становится жарко, они включают охлаждение. Потом им становится слишком холодно, и они снова что-то поправляют. Ну и где же их отпечатки, которые непременно должны там быть? А нету. Кондиционер был вытерт начисто. Они там одни живут?

– Да, – ответил Карелла.

– Ну и где же отпечатки пальцев? Вот на ручке туалетного бачка мы нашли уйму отпечатков, в основном частичных. Это еще одно место, где ищут в первую очередь, потому что ручку туалетного бачка никто никогда не вытирает. Просто не вытирает, и все. Задницу они вытирать не забывают, а вот ручку бачка... Там были отчетливые частичные отпечатки среднего пальца правой руки покойного и одного из указательных пальцев хозяйки. Все чудесно. Но кондиционер был чистенький.

– И о чем это тебе говорит? – спросил Карелла.

– А тебе это о чем-нибудь говорит? – осведомился Гроссман.

– Ну, может быть...

– Не может быть, а точно! – сказал Гроссман.

– То есть?

– Ну, скажем, у хозяйки пунктик на чистоте. Предположим, она немедленно вытирает все, за что берется. Предположим. Значит, она или ее экономка – у них есть экономка?

– У них есть уборщица. Но она в отъезде с середины июля.

– А, так вот почему мы нашли только отпечатки пальцев хозяина и хозяйки. Стало быть, с середины июля квартиру хоть раз да убирали.

– Подозреваю, что да, – сказал Карелла.

– Ну, предположим, с тех пор хозяйка убиралась сама. Но станет ли даже очень чистоплотная женщина бегать по квартире с тряпкой и каждую минуту вытирать все, что видит? Даже почти пустой пузырек с секоналом?

– В смысле?

– Стив, пузырек был вытерт начисто!

– Ты хочешь сказать, что на нем вообще не было отпечатков?

– Именно это я тебе и говорю.

– Но это же невозможно!

– Я тебе рассказываю, что мы нашли. Точнее, чего мы не нашли.

– Если Ньюмен брал этот пузырек в руки, отпечатки на нем должны быть! Мужик, который проглотил двадцать девять капсул секонала, не станет подниматься с пола, чтобы стереть с пузырька свои отпечатки пальцев!

– Стив, пузырек был чистенький, как младенец!

Оба помолчали.

– Как ты думаешь, могла ли хозяйка стереть отпечатки? – спросил Гроссман.

– Когда муж помер, хозяйка была в Калифорнии.

Гроссман помолчал еще. Потом спросил:

– А подруги у хозяйки нет?

– Не знаю, – ответил Карелла.

– А стоило бы узнать – у нее самой, – заметил Гроссман.

Ни звука.

Он достал из кобуры под мышкой свой пистолет. Держа его в правой руке, он отступил назад, прицелился и пнул замок. Дверь отлетела, брызнули щепки. Он метнулся в квартиру, слегка пригнувшись, водя перед собой пистолетом. Из-под двери комнаты в конце коридора, слева, в прихожую сочился свет. Он принялся продвигаться к этой полоске света, когда дверь распахнулась и в прихожую выскочил Брэдфорд Дуглас.

Он стоял голый, с бейсбольной битой в руке. Он застыл темным силуэтом в освещенном прямоугольнике двери, не решаясь шагнуть в мрак коридора.