Врун, с нежностью подумала Мона. Ох, милый, какой же ты никудышный актер.

Половина одиннадцатого… Одиннадцать… Софи все нет. Арни поймал взгляд Моны, который она бросила на циферблат.

– Тебе уже пора собираться, – грустно сказал он. – Может, выпьешь перед уходом кофе?

– Не волнуйся. Я побуду с тобой, пока Софи не явится.

– Не понимаю, почему ты так убеждена, что я чрезмерно забочусь о дочери? Она стала независимой молодой особой. О, черт, куда же гулена делась?

– Она с Эваном. И уж он убережет ее от всех неприятностей.

За парадной дверью послышались какие-то звуки. Оба затаили дыхание, прислушиваясь к еле различимым голосам. Затем в замке повернулся ключ. Выйдя в холл, Арни с Моной встретили Эвана и Софи, которая с упрямым вызовом уставилась на отца. Тот сделал два быстрых шага навстречу дочери и заключил ее в объятия. Она с нескрываемым облегчением повисла у него на шее.

– Прости за все те ужасные глупости, что я тебе наговорила. Я не хотела тебя обидеть.

– И я тебя тоже, – прерывающимся голосом ответил Арни. – Но я остаюсь при своем мнении, дорогая.

Софи в упор посмотрела на отца.

– Как и я, папа. Это моя жизнь, и я собираюсь строить ее так, как считаю нужным.

– Давай поговорим об этом позже…

– Да, нам предстоит долгий и обстоятельный разговор. Я хочу, чтобы ты понял, почему это так важно для меня и почему я не собираюсь отступать, пусть даже придется поссориться с тобой.

Мона затаила дыхание и услышала:

– Я думаю, для начала ты могла бы взяться за ум…

Софи резко отодвинулась от отца и, подойдя к Эвану, взяла его за руку.

– Папа, если жизнь в этом доме состоит из постоянных упреков, может, мне лучше уйти от тебя?

Арни будто увидел вспыхнувший перед ним предостерегающий красный свет.

– Ни в коем случае, – заторопился он. – Мы просто обмениваемся мнениями. – Мона заметила, как между отцом и дочерью вспыхнула искорка взаимопонимания. Видимо, сейчас оба старались избежать разногласий. – Просто мы должны понять, – продолжал Арни, – чего хотим друг от друга. Я желаю знать, что ты дома и с тобой все в порядке. Если даже мне не доставят радости твои занятия, я обещаю не давить на тебя.

Софи продолжала медлить с ответом, и в голосе отца появилась нотка горечи.

– Мне это очень нелегко, Софи, но я постараюсь. Не убивай меня своим уходом. Рано или поздно ты обзаведешься семьей и я потеряю тебя, но, пока ты не встала на ноги, останься со мной. Неужели ты не можешь сделать такую мелочь для своего одинокого отца?

Безукоризненного рисунка губы Софи изогнулись в легкой улыбке. Обращение к душе и сердцу тронуло Софи куда сильнее, чем доводы здравого смысла. Отпустив руку Эвана, она подошла к отцу, пристально вглядываясь в его лицо.

– Ты обещаешь не диктовать мне свою волю?

– Да когда же я… Обещаю, обещаю.

– И никаких допросов?

– И никаких допросов. Но могу же я как отец хотя бы поинтересоваться твоей новой работой?

– Конечно.

– Я знаю, что ты девочка умная и не будешь выполнять заказы, которые несколько… ну, ты понимаешь…

– Несколько – что?

– Ты сама знаешь, – смутился он. – Позировать почти без одежды…

– Ты имеешь в виду нижнее белье? Я и не собираюсь его рекламировать.

– Вот и прекрасно, дорогая. Я очень рад, что у тебя есть представление о скромности и…

– Дороти Вэнс говорит, что такого рода работа не навязывается, а предлагается моделям, – прервала его дочь.