– Кто говорит? – рявкнул он в трубку, и Одри заулыбалась.

– Это я, дедушка, голубчик, твоя Одри!..

– Я слушал Уолтера Уинчелла.

Она быстро прикинула разницу во времени – все ясно, никакого Уолтера Уинчелла он слушать не мог. Сидел у телефона и молил Бога, чтобы она позвонила, но теперь нипочем не хочет, чтобы она догадалась.

– Куда тебя занесла нелегкая?

– Я в Чикаго, в отеле «Ля Саль». – Она подробно описала деду свой маршрут, во всяком случае, ту его часть, которую уже обдумала, сказала несколько слов об отеле «Ля Саль», который, впрочем, он отлично знал сам.

– Это еще что за дыра? Какие‑нибудь дешевые меблирашки?

– Боже упаси! – Она засмеялась и вдруг почувствовала, как отчаянно ей его недостает. Господи, как далеко дом, как ей одиноко без деда. – Лучший отель в городе, ты здесь сам останавливался и рассказывал мне о нем.

– Хм, не помню.

Отлично помнит, она‑то знала, только притворяется, вымещает обиду за свое одиночество.

– Когда ты едешь в Нью‑Йорк?

– Завтра утром.

– Пожалуйста, сиди в купе и не разгуливай, мало ли какие проходимцы могут ехать в поезде. Надеюсь, у тебя отдельное купе? – В его голосе была тревога, это ее растрогало.

– Конечно, дедушка.

– Отлично, вот и сиди в нем. Ты позвонишь мне из Нью‑Йорка? – Он спросил это смиренно, чуть ли не с мольбой, она никогда не слышала таких ноток в его голосе и едва не разрыдалась.

– Сразу же как приеду. – Она говорила с ним так нежно, и он, сидя у себя в библиотеке, кивнул. Ему хотелось поблагодарить ее, но он не умел. Какое счастье, что она позвонила ему из Чикаго!

– Где ты остановишься в Нью‑Йорке?

– В отеле «Плаза».

– Ну, это еще ничего. – Он помолчал. – Пожалуйста, Одри, береги себя.

– Конечно, дедушка, обещаю. И ты береги себя, не засиживайся сегодня слишком поздно.

– Будь осторожна в поезде! – опять заволновался он. – Не выходи из купе!

Но назавтра она и думать забыла о строгих наставлениях деда, ее неудержимо влекло в вагон «люкс» с баром, где сидели и болтали веселые беззаботные люди. Ресторан был тоже превосходный, обед великолепный, его подавали официанты во фраках. Она оказалась за столиком вместе с четой молодоженов и в высшей степени солидным адвокатом из Кливленда. Дома его ждали жена и четверо детей, тем не менее он спросил Одри, не согласится ли она встретиться с ним в Нью‑Йорке, и предложил отвезти на такси до отеля, но она отказалась. Сама наняла просторный лимузин, вытащила из сумочки «лейку» и из окна машины принялась фотографировать небоскребы в необычных ракурсах, прохожих, выхватывала из толпы смешные шляпы, забавные выражения лиц. У нее был острый глаз прирожденного фотографа, и, когда такси остановилось возле отеля, она еще какое‑то время продолжала увлеченно щелкать «лейкой», поймав в кадр оказавшихся поблизости колоритных извозчиков. Когда она расплачивалась с шофером, тот с любопытством спросил ее:

– Вы туристка‑любительница или профессиональный фотограф? – Сам он не мог понять: красивая, элегантная молодая женщина, а с фотоаппаратом обращается, как заправский репортер.