– И то, и другое.

Портье уже подхватил и понес ее вещи в отель.

– Хотите посмотреть Нью‑Йорк? – предложил вдруг шофер.

– С удовольствием! – не раздумывая согласилась она и взглянула на свои часики. – Ждите меня здесь через час.

Стоял чудесный солнечный день, у нее масса времени, ее ждет огромный город, и она поедет знакомиться с ним одна!

Ровно через час Одри снова сидела в лимузине. Шофер оказался на высоте, и она смогла увидеть многие достопримечательности города, о которых и не подозревала, хотя уже не раз бывала в Нью‑Йорке. Аппарат ее без устали щелкал, а когда в Гарлеме она сфотографировала двух маленьких девочек‑негритянок, то купила им по мороженому.

Какой дивный день, какая дивная поездка, сколько волнующих, захватывающих впечатлений! Одри была потрясена всем увиденным, когда вернулась в отель, отсняв шесть катушек пленки.

На них был весь Нью‑Йорк – и Гарлем, и Центральный парк, и Ист‑Ривер, и Гудзон, и мост Джорджа Вашингтона, и Уолл‑Стрит, и собор Святого Патрика, и без конца люди, люди, здания… Разговаривая вечером по телефону с дедушкой, она буквально захлебывалась от восторга. Радостное волнение переполняло ее весь вечер и в ресторане «Двадцать одно», куда Одри отправилась ужинать. Это был самый знаменитый ночной ресторан Нью‑Йорка, один из немногих, куда женщинам можно было прийти без мужчин. На Одри было маленькое черное вечернее платье. Едва она села за столик, как возле нее оказались двое мужчин, но метрдотель тотчас же попросил их отправиться обратно в бар, откуда они сорвались, увидев Одри. Она возвращалась в «Плазу» одна, без кавалеров…

До отплытия теплохода оставалось три дня, и Одри не теряла ни минуты драгоценного времени. Она побывала всюду, где хотела, посмотрела даже два фильма: один с Джоан Кроуфорд, которую Одри очень любила, и с Гретой Гарбо – это был «Гранд Отель», и «Дождь» – с Джоан Кроуфорд и Уолтером Хьюстоном в главных ролях. Обе картины были сняты в прошлом году, но посмотреть их дома у Одри, разумеется, не было времени. Она вышла из кинотеатра с ощущением, что отчаянно прожигает жизнь, но страшно довольная, и на следующий день отправилась на утренний сеанс смотреть «Свидетельство о разводе» с Кэтрин Хепберн.

Она с утра до ночи ходила по улицам, заглядывала в магазины и ужасно жалела, что не сможет побывать в «Эль Марокко». Он открылся полтора года назад, и Анни, замирая от восхищения, описывала его Одри – ее водил туда Харкорт во время свадебного путешествия. Интерьер в черно‑белых полосах, как шкура зебры, здесь собирается весь цвет общества, пьют и танцуют до утра, женщины невероятно хороши собой и в роскошных туалетах, мужчины тоже красивы, элегантны и волнующе романтичны. Одри очень хотелось бы там побывать и все увидеть своими глазами. Но она не знает в Нью‑Йорке ни души, а отправиться туда одна нипочем не осмелится, даже если бы ее и пустили, впрочем, она знала, что не пустят.

Но ей достаточно было и нью‑йоркских улиц, здесь тоже есть чем полюбоваться: какие модные туалеты на женщинах, как безупречно одеты мужчины! Сан‑Франциско начал казаться ей сонной провинцией, и она сказала об этом Аннабел по телефону.

– Счастливая ты, Од… Как бы я хотела быть с тобой, все на свете готова отдать.

– На всех прелестные крошечные шляпки и невероятно красивые платья. – Обе сестры знали, что крошечные шляпки – последний крик моды в этом году, но одно дело знать и совсем другое – видеть их всюду, куда ни пойдешь. Здесь все было несравненно ярче, значительнее и масштабнее, чем в Калифорнии; Сан‑Франциско поблек и словно уменьшился, обретя свои истинные, довольно скромные пропорции.

– А ты была в «Эль‑Марокко»?

Одри рассмеялась:

– Ну конечно, нет.