– А ты была в «Эль‑Марокко»?

Одри рассмеялась:

– Ну конечно, нет. Как бы я туда попала? У меня здесь нет знакомых мужчин.

– Я слышала, туда бесплатно пускают посетителей, если они красивы и прилично одеты… – В голосе Аннабел была надежда, и Одри опять засмеялась. Она тоже об этом слышала, владельцы заведения сообразили, что только так они и могут заполнить зал и создать впечатление, будто ресторан процветает, несмотря на депрессию. Сейчас здесь танцуют красивые нарядные посетители, потом вернутся их постоянные клиенты, и никто ни о чем не догадается.

– Вряд ли мне стоит пытаться, все равно у меня нет кавалера. – Она сказала это без всякой горечи.

Аннабел лишь пожала плечами и вздохнула:

– Знаешь, Од, может быть, оно и к лучшему.

По голосу сестры Одри сразу заподозрила, что Харкорт выкинул какой‑то номер, и ее сердце сжалось от тревоги за сестру.

– Ты расстроена? Что‑то случилось? – Она была готова защищать Аннабел, как тигрица защищает своего детеныша. Но Аннабел стала убеждать сестру, что все в порядке, а Одри так хотелось ей поверить…

– У нас все хорошо. Просто… просто очень трудно без тебя. Не представляю, как это тебе удается со всем справляться. – В глазах Анни были слезы, но, к счастью, Одри их не видела.

– Ты тоже со всем справишься, нужно только немножко терпения. Нельзя же научиться всему за один день.

– Харкорт считает, что можно, – жалобно протянула она, и Одри улыбнулась.

– Мужчины ничего не понимают. Посмотри на дедушку. – Аннабел улыбнулась сквозь слезы. – У тебя все отлично получается. – Одри подбадривала ее так всю жизнь. – Ты замечательная мать. – Она говорила правду: Аннабел играла с Уинстоном, как маленькая девочка играет с куклой.

– Я так боюсь сделать что‑то не так, – заныла Аннабел, но Одри ее тут же оборвала:

– Не бойся. Ты его мать. Ты лучше всех знаешь, что, ему надо. – Как много денег ей придется заплатить за этот долгий разговор! Она взяла с собой всего пять тысяч долларов, которые достались ей после смерти родителей, их должно хватить на всю поездку. – Ну, мне пора, Анни. Я еще позвоню тебе до отъезда.

– А когда отправляется теплоход?

– Через два дня. – Одри знала, что путешествию на теплоходе Аннабел не завидует – ее с детства укачивало на море. Харкорт жаловался, что во время свадебного путешествия она ни разу не вышла из каюты «Иль де Франс». Однако в Париже очень быстро пришла в себя. «Шанель», «Пату», «Вионне»… Она побывала во всех домах моды и истратила там целое состояние. – Береги себя, голубка, и передай привет дедушке.

– Ах, он мне никогда не звонит.

– Так позвони ему сама! – Одри рассердилась. Анни никогда не проявляет внимания к людям, ждет от всех внимания к себе. – Он теперь нуждается в твоей поддержке.

– Хорошо, позвоню. А ты позвони мне, если побываешь в «Эль‑Марокко».

Одри усмехнулась и повесила трубку. Какие они разные, иной раз трудно поверить, что они сестры. Аннабел с возмущением отвергла бы маршрут, который наметила себе в Европе Одри: ни одного дома мод там не значилось, ее интересовало совсем другое. Через два дня Одри села на теплоход, и сердце ее бешено колотилось от волнения. Она смотрела на огромные трубы «Мавритании» и думала: «Нет, это сон». Даже альбомы отца словно бы поблекли, теперь она сама едет путешествовать, ее ждут странствия, приключения… Носильщик внес вещи в ее каюту «люкс». Конечно, ее никто не провожал, но, когда объявили отплытие, она поднялась на палубу.