Скорее всего скука медового месяца заставила герцога искать развлечений там, где их можно было найти. Да, придется быть осторожной. Радость чуть поутихла, лицо Корнелии вновь стало серьезным. Она медленно разделась и забралась в постель.

Проснулась она уже в полдень. Стрелки на часах возле кровати показывали десять минут первого и, вздрогнув от ужаса, Корнелия села в постели, потянувшись к звонку.

Что подумает герцог? Наверное, она все испортила тем, что проспала? Затем она вспомнила, что это ему ничуть не покажется странным. В Котильоне ни одна из дам не показывалась до второго завтрака, да и в Лондоне тетя Лили никогда не вставала раньше полудня.

С легким вздохом облегчения Корнелия откинулась на подушки. Как она перепугалась! На звонок торопливо прибежала Вайолет и отодвинула шторы, впустив солнечный свет, заливший комнату золотыми лучами.

— Как прошла ночь, ваша светлость, хорошо?

— Очень быстро, — ответила Корнелия и тут же, не в силах дольше сдерживать радость, рассказала Вайолет все, что произошло. — Ты пойдешь со мной к мадам де Вальме и научишься укладывать волосы. Мари покажет, как это делать. Знаешь, Вайолет, мне так хочется, чтобы ты увидела то платье, которое мадам дала мне! Прелестнее платья невозможно представить, я выгляжу в нем совершенно по-другому!

— Его светлость не узнал вас? — спросила Вайолет.

— У него не возникло ни малейшего подозрения, что он видел меня раньше. Да и откуда? Клянусь, я сама бы себя не узнала. А теперь пора вставать, наверное, нужно передать герцогу, что я буду готова ко второму завтраку не раньше часа дня.

Вайолет ушла выполнять поручение, а вернувшись, сообщила, что его светлость встал поздно и только сейчас заканчивает завтрак.

«Интересно, как он объяснит свою медлительность», — подумала Корнелия, но, когда они оба оказались внизу, герцог не дал никакого объяснения такому позднему началу дня.

Он как всегда держался вежливо и любезно, но в их разговоре по-прежнему возникали длинные паузы, и Корнелия подумала, как не похож ее муж на того беспечного повесу, который развлекал ее прошлой ночью.

Наблюдая за ним сквозь темные стекла очков, она размышляла, неужели все мужчины напускают на себя серьезность в присутствии собственных жен, приберегая веселость и остроумие для других особ, в большой степени достойных порицания?

Какой тягостной была бы их совместная трапеза, если бы в глубине души Корнелия не хранила тайну, приводившую ее в радостный трепет каждый раз, как она о ней вспоминала!

Вчера он добился ее обещания поужинать вместе. Но вначале придется выдумать причину, чтобы провести день одной. Корнелия ломала над этим голову, когда герцог вынул из кармана часы.

— Мы могли бы сегодня съездить на скачки в Лонг-Шамп. Не знаю, правда, будет ли это вам интересно, или вы сочтете шум и толпу слишком утомительными.

— Я люблю скачки, — ответила Корнелия, — и в другой раз с удовольствием поехала бы, но сейчас у меня немного болит голова, поэтому я намерена провести день более спокойно.

— В таком случае, чем вы хотели бы заняться? — спросил герцог.

Она поняла по его голосу, что он настроился на скачки и теперь испытывал разочарование.

— Хочу посетить салоны известных портных, о которых столько слышала, — ответила Корнелия. — А вы обязательно поезжайте на скачки. Моя экскурсия будет вам не интересна, да и к тому же, если головная боль не пройдет, я, возможно, вообще никуда не поеду.

— Вы абсолютно уверены, что не передумаете? — с облегчением спросил герцог.