— Как жестоко!

Макс вскинул на меня глаза, мгновение смот­рел, а потом стремительно приблизился, про­шептал:

— Ты удивительная… Только ты можешь за­щищать вампиров. — Притянул меня к себе, усаживая на колени. — Не переживай, Катрин разберется сама. Две сотни лет ее кое-чему нау­чили.

Катрин… Высокая, грациозная, с аккурат­ным красивым личиком. Да, она способна за се­бя постоять. Только когда против одного целая команда — это как-то неправильно.

— Но Смотрители и так собирались прие­хать, не Катрин их позвала.

Черт, опять та вечеринка! Когда же мы пере­станем о ней говорить? Память снова услужливо подсовывала картинки всполохи фейерверка, небольшая кучка людей, Эдгар, Макс, негромко зовущий: «Грегор! Грегор! Грегор…»

— Однако знала, что они приехали и ничего не сделала. — Макс жестко поджал губы — Не забывай, именно она навела Смотрителей на мастерскую и сделала так, что аркан был построен на меня. И на тебя. Еще не известно, кто подставил Грегора, может это как раз ее рук дело.

Я потупилась, да Катрин заслуживает наказания, но не такого же.

— Из тебя никогда не получиться вампир, — холодные пальцы коснулись моего подбородка, и я скользнула в прохладу ладони. — Ты всех жалеешь.

— А ты не жалеешь?

— Вся наша жизнь — борьба за выживание. У вампиров стирается грань между добром и злом. Мы часть природы, природы разрушения.

Я помотала головой. Что-то было не его словах. Я не могла полюбить зверя. Я люблю Макса — искреннего, честного, страдающего. А значит, в его словах кроется обман.

— Только животное не может бороться со своей природой. А ты человек. Значит, понятия добра и зла тебе знакомы. С Катрин нельзя так поступать. Она сама себя наказала своим поступком. И теперь просит помощи.

Я услышала недовольный рык над головой.

— Тебя надо закопать в чистом поле, оста­вив на поверхности одну голову, чтобы все страдающие приходили за помощью.

— Поздно, там уже торчит башка богаты­ря, — хмыкнула я, склоняясь к его груди.

— Про кого Олег еще спрашивал?

— Про меня. Интересовался здоровьем.

— Все?— Голос Макса стал напряженным. — Больше ничем не интересовался?

— Эпидемия в стране. Все болеют.

Вон как напрягся! Ничего особенного я не говорю.

— Кто еще болеет? — В одну секунду мягкая ладонь превратилась в твердую, как гранит.

— Тебе перечислить всех поименно?

— Болеет Смотритель? И у него такие же симптомы, что у тебя?

— Откуда я знаю! Мне неинтересно было с Олегом разговаривать.

Макс заговорил после небольшой паузы:

— Первое, чему учит жизнь вампира, — быть внимательным к мелочам. Например, крыса…

— Это Белла, — закатила я глаза. — Она была на празднике. Ее Маркелова принесла, по моей просьбе. Ученые установили, что крысы умнее человека. А еще Белка помогала мне ночью зани­маться. Мне не спалось, я читала учебники.

— Тебе она снилась?

— Наверное. — Я снова попыталась устро­иться на его коленях, но они оказались такими жесткими, что мне пришлось сползти на шкуру. Спину неожиданно начало ломить.

— А не тот ли Смотритель заболел, против которого ты использовала это милое создание с хвостом?

Я опустила подбородок на сложенные коле­ни — спина стала болеть меньше, но все равно хотелось лечь.

— Что ты хочешь узнать? — прошептала я. — Мы, кажется, договаривались — кто старое по­мянет, тому глаз вон.

— Man sollte nicht in alten Wunden rьhren, — быстрой скороговоркой произнёс Макс. — А кто старое забудет, тому оба.