В груди вспыхнул испуг. Сделать — что? Рас­статься?

— Не торопись с выводами, — проговорил, как простонал Макс.

Понятно, об этом он размышлял, и не раз. Цветовая радужка его глаза дернулась, чтобы провалиться в черноту, и снова посветлела. Я ожидала, что после моего заявления он снова выставит между нами привычную дистанцию в два метра — «мы с тобой два берега у одной реки». Но Макс, наоборот, при­двинулся ко мне.

— Я хочу быть твоей, — мне стоило больших усилий удержать его взгляд, он все время пытается ускользнуть от меня. — И если мои поцелуи еще не превратили тебя в монстра, я думаю ты можешь.

— Маша, ты бредишь. Твои поцелуи каждый раз напоминают мне о том, что я не человек.

Какие-то бесконечные отговорки! Я закры­ла глаза, прислушиваясь к своему состоянию. Еще несколько минут назад мне было очень тя­жело, я чувствовала, как из меня толстым кана­том вытягивают последние силы. Но потом все закончилось, словно в меня ввели какое-то силь­нодействующее вещество, и болезнь стала от­ступать.

Я отлично понимала, где нахожусь — в мас­терской. Хорошо знакомой мастерской на первом этаже моего же дома.

— Это мастерская, — подняла я вверх один палец.

— Мастерская. — Макс напрягся.

Ура! Я почти напугала вампира!

— Сейчас утро. — Я подняла второй палец и для убедительности кивнула в сторону плотных штор.

— Позднее утро, — уточнил Макс.

Ах, его вечная немецкая педантичность!

— Я люблю тебя. — Третий палец поднят.

— И я люблю тебя… — согласился Макс.

Но я не дала ему договорить:

— Es klingelt?

— Что? — отпрянул от меня Макс. Не увере­на, что мой немецкий безупречен, но все же эту фразу я наверняка произношу правильно.

— Вот видишь, никакого бреда нет, — по­бедно развела я руками и придвинулась, чтобы вновь его обнять.

— Но… Маша!

— Ты говорил, что в жизни вампира важны детали. Но помолвка и свадьба сейчас не обяза­тельны, чтобы люди были вместе. Причем вме­сте навсегда. Или… — Я смутилась. — Или невозможно?

Макс усмехнулся, лишая меня привилегии первой поставить его в тупик своими утверждениями. Осторожно взял меня за руку, развернул кисть ладонью вверх.

— Это мастерская, — загнул он мой указа­тельный палец, и я невольно фыркнула. — Она полностью в твоем распоряжении. Раз уж наши отношения зашли так  далеко. — Слово «так» он выделил особенно. Вскинул на меня глаза. — Ты меня понимаешь? — Я его понимала. И очень хорошо. — День за окном или ночь, я всегда бу­ду с тобой. — Второй палец опустился в ладошку. Затем Макс взял мой безымянный палец за кончик, покачал, словно раздумывая, опускать его к остальным или нужно еще какое-то дока­зательство, но тут же произнес: — И я люблю те­бя. И я хочу тебя! — вдруг добавил он. Пальцы машинально сжались в кулак.

— Еще скажи, что ты специально устроил скандал, чтобы выманить меня из квартиры… — прошептала я. А румянец уже полз по моим ще­кам. Очень хорошо! Замечательно! Мне призна­лись в любви, признались в самом сокровенном желании, а я сижу и от стыда и смущения не мо­гу поднять глаза. На языке вертелось только ехидное замечание, что для вампира он прояв­ляет слишком много эмоций, но сейчас оно бы­ло бы неуместно.