Ну надо же, Маркелова почти не заблуди­лась. И на то, чтобы пройти два квартала, ей по­надобился всего час с небольшим. Можно ска­зать, персональный рекорд. В вечной борьбе с пространством Лерка вышла победителем. Браво!

Звонок возмущенно дребезжал. Я дождалась третьего сигнала и пошла открывать. Чем доль­ше гость ждет за дверью, тем больше у него по­том претензий к хозяину. Все возмущения будут направлены на то, что его заставили лишнюю секунду протаптывать коврик. А вот те претен­зии, с которыми гость пришел изначально, мо­гут оказаться забыты. В случае с Маркеловой это бывает полезно.

— Ну, тебя за смертью посылать! — ввали­лась в прихожую Лерка. — Звоню, звоню, не открываешь!

— От смерти слышу! — кивнула я на ее об­новленный прикид. Волосы Маркеловой снова стали цвета поролона крыла. Она подстриглась, подпела глаза черным и стала похожа на галчон­ка. Как только выйду на улицу, куплю ей бар­хотку с черепом. Лерке будет приятно.

— Ты тоже не на сверхзвуковой ко мне не­слась! — подбросила я веток в наш костер пикировки.

— Ну что, любительница глюков? — Маркелова прямо в своих ужасных черных ботинках протопала в мою комнату. — Колись, кого ты здесь опять поймала?

— О, мама! Почему ты всегда видишь то, что не надо, и не замечаешь того, что стоило бы заме­тить? Хотя о чем я… — Если Маркелова пришла, ее не выгонишь и дустом. Я рада была ее видеть. Своим комичным готским видом Лерка способ­на разогнать даже самую черную тоску.

— Белку принесла? — спросила я и только потом увидела, что рядом с ухом у Маркеловой торчит лысый красный хвост. Интересно, кто из них кого считает хозяйкой? Могу поспорить, что Белла уверена в своем главенстве.

Лерка привычным движением запустила руку себе за шиворот, выуживая на белый свет питоми­цу. Заскрипела новенькая черная кожа куртки.

— Мы пришли встретиться со своей тенью. — Лерка погладила крыску по спинке и спустила ее на пол. — Что у тебя тут опять произошло?

— Почему опять? — Я забралась на кровать, подобрав ноги, чтобы не мешать живности за­ниматься исследованием территории. — У меня уже неделю ничего не происходит. Нет, не неде­лю. Больше.

— А ты надпись на первом этаже видела? — хмыкнула Лерка. Из-под черных губ блеснули белые зубы.

Подруга у меня супер! Мы, наверное, с ней смотримся, как близнецы-братья. Вернее, сест­ры. Она двинута на интересе к смерти, а я на любви к вампиру.

В воздухе висит фосфоресцирующая над­пись «Съешь меня?» — старательно шутила я, загоняя в дальний угол своей памяти неприят­ные воспоминания. В самый пыльный и затх­лый угол. Чтобы никто и никогда не сумел туда заглянуть.

— Если бы! — Лерка плюхнулась ко мне на кровать. Мама, где твои эпидемиологические нормы? — Там написано «Гурьева — вампир».

Я вздрогнула. Неприятные мурашки пробе­жали по рукам. Стало холодно, и я потянула на себя одеяло.

— Колосов развлекается, — буркнула я.

— Павлентий? — Лерка не замечала моего настроения. Вот и хорошо. От сложных вопро­сов я бы не отвертелась. — Видела его в школе. Какой-то он странный.

— «Будешь в печали, когда смерть за плечами». — Я еще пыталась шутить, но сама себе ка­залась неубедительной. — Он всегда такой был, ты просто не замечала.

— Ага, не замечала! — подпрыгнула на месте Маркелова. — Он каждый день заходит к нам в класс и так смотрит, словно тренируется на роль Фредди Крюгера. Малинина его поначалу пыталась гонять, а потом перестала.