— Воул! Что за имя! Значит, за мной будет ухаживать мышь? У нас было много мышей, снующих по полям и по нашему дому.

— Вот именно, миледи! Мышь! — пренебрежительным тоном откликнулась миссис Фустиан и гордо вышла из спальни.

Оставшись одна, Магда тут же спрыгнула с постели, накинула на себя свое светло-желтое платье с широкими рукавами и меховой оторочкой и, как любопытный ребенок, начала внимательно обследовать свою золоченую темницу. Прежде ей никогда не случалось видеть что-либо подобное. На стенах висели красивые картины, вызвавшие у Магды восхищение. Как, впрочем, и великолепные, украшенные резьбой панели вокруг камина, и изящные фарфоровые безделушки, стоявшие на каминной полке. Французские золоченые часы в стеклянном футляре поразили ее воображение. Особенно ей понравился маленький золотой маятник, успокаивающе качавшийся из стороны в сторону. Часы тикали тихо и как-то особенно изящно.

Она коснулась богатого атласа штор и почувствовала, как ее босые ноги утопают в мягком ворсе ковра. Магда поразилась видом великолепного умывальника из красного дерева, на котором стоял розово-золоченый фарфоровый туалетный прибор. Присев у туалетного столика с его муслиновой драпировкой, украшенной оборками, она притронулась попеременно ко всем прекрасным флаконам, причесала волосы гребнем и чуть подушилась, легко касаясь своей лебединой шеи.

Затем она прошла в смежный со спальней будуар. Это была небольшая восьмиугольная комната, стены которой были обшиты бледно-голубым атласом. На них висели несколько очаровательных французских акварелей и стояла французская мебель, сделанная из ореха, которую привезли из Парижа, видимо, задолго до войны, чтобы порадовать прежнюю хозяйку дома. Был здесь и секретер с золочеными украшениями. На нем лежала сиренево-серая бумага, как бы ожидая, когда новая леди Морнбери начнет писать письма. Голубое перо и чернила в хрустальном флаконе ждали Магду. Но самое главное — здесь были книги! Она взволнованно подбежала к огромному шкафу и стала жадным взглядом изучать великолепные кожаные корешки. О счастье, подумала она. Здесь было много авторов, которых она не могла найти в библиотеке Уайлдмарш Мэйнор, потому что жадный до денег сквайр в свое время продал самые лучшие книги. Она вытащила с полки какой-то том и стала листать его. За этим занятием ее и застал Эсмонд, тихо вошедший в комнату.

Настроение у него после вчерашней выпивки было скверное. Он чувствовал себя больным и злым, так как не мог примириться с мыслью о том, что все его семейные планы пошли прахом. Если бы все шло, как он мечтал, то уже сегодня они вдвоем ехали бы в Рим, где намеревались остановиться в роскошном палаццо одного из дипломатов-друзей Арчи. Солнце пошло бы на пользу Магде, а вечный Рим отвлек бы его от той скуки, с которой, по его мнению, неминуемо связана любая супружеская жизнь.

Теперь его планы рухнули, а сам он оказался в дураках.

И все же, стоило ему увидеть стройную девичью фигурку в светло-желтом платье, с темными локонами, рассыпавшимися по плечам, книгу в руках, ядовитое приветствие, готовое сорваться с его губ, осталось невысказанным.

— Что это за книга, которая приковала к себе ваше внимание, мадам? — спросил он.

От неожиданности она вздрогнула и резко обернулась, покраснев до корней волос.

— Я… прошу прощения, сэр… Я не слышала, как вы вошли. Это… Это «Дневник» Пеписа, милорд… то есть Эсмонд…

— Пепис? Вы что, получаете удовольствие от такого чтения? — пораженно спросил Эсмонд.

Удивленная отсутствием яда в его голосе, она подняла глаза:

— Здесь он описывает первое мая, сэр. Автор ехал по городу, и «гривы и хвосты лошадей были украшены красными лентами, так же как и новые зеленые поводья…»

Эсмонд поощрительно кивнул.