– Но ты не пьешь! – возмутилась Марго.

– У меня завтра три утренних операции. Так вернемся к тебе. Ты, я понимаю, не стоишь перед выбором. Почему же у тебя нет семьи и детей?

– С чего ты взял, что я этого хочу? – огрызнулась Маргарита.

– Потому что это входит в заявленный тобой перечень удач.

– А ты не такой простачок, как кажешься! – Марго залпом выпила бокал и зажевала листом салата. – Начал показывать зубки, хирург?

– Концептуальная беседа, не более.

– Иди к черту! Ты ничего обо мне не знаешь.

– Надеюсь исправить это упущение.

Когда подъехало такси, Марго плетью висела на плече Вадима. Он загрузил ее на заднее сиденье и уместился рядом.

– Новомосковская, четырнадцать? – уточнил водитель.

– Именно, – подтвердил хирург.

– Откуда ты знаешь мой адрес? – икнула пьяная Маргарита.

– Мы живем в одном доме, – напомнил кавалер.

– Идеально устроился, везунчик, – пробурчала она, ложась головой на его колени.

Вадик зарылся пальцами в Маргошины светлые волосы, гладил по нежной щеке, несколько раз попадая в единственную сладкую ямочку, пытливо прощупывал шрам над пушистой бровью, барабанил по пухлым, не подкрашенным после ужина губкам.

Она приоткрыла рот, облизала его фалангу и резко прикусила.

– Ай! – вскрикнул он от неожиданности.

– Я больно кусаюсь, знаешь? – предупредила полусонная Марго.

– Я выдержу, – заверил Вадим, наливаясь свинцовым жаром.

– Женишься на мне? – прошептала она.

– А ты хорошо попросила об этом Вселенную?

– Потребовала! – заверила Марго.

– Вот и проверим твою теорию…

В свою однушку Вадим втащил Маргариту, не чувствуя ног. Серая шубка, сапоги на шпильках, перчатки, голубой шарф, разверстая сумочка с кучей женского барахла цепочкой оставались на полу по пути от прихожей к единственной кровати. Красное облегающее платье с вереницей мельчайших пуговиц на спине – любимая Маргошина деталь – оставалась последним бастионом на пути к вожделенному телу. Дрожащими руками Вадим пытался расстегнуть пуговки, но пальцы не слушались. Марго смеялась, запрокидывая голову и подставляя под его губы лебединую шею.

– Неумеха, – дразнила она Вадима, – нет опыта, мальчик?

– Минуту! – Тяжело дыша, в расстегнутой рубашке и свисающим вдоль брюк ремнем, он рывком выдвинул ящик стола и, нервно порывшись в содержимом, достал скальпель.

– Этим я владею лучше остальных, – выдохнул хирург, делая виртуозный надрез платья от шеи до попы вдоль линии пуговиц.

– Стой! – в экстазе закричала Маргарита. – Нет, продолжай… не останавливайся…

Уловив нерв игры, Вадик медленно разрезал платье спереди – от пульсирующей ямочки между ключицами, двигаясь вдоль груди до пупка. Впился губами в заветное углубление, рванул оставшуюся материю и, рыча, отбросил к спинке кровати. Попытался снять чулки и алое белье, но она остановила его руки.