Вайолет провела пальцами по страницам книги, словно прикосновение к бумаге могло прояснить смысл этих странных, непостижимых слов. Она остановилась на фотографии девушки перед зеркалом. Зеркало было широким и очень высоким, его деревянная рама была украшена замысловатой резьбой с крошечными ящерицами, извивающимися и бегущими по бокам. Она села.

— Я знаю это зеркало, — сказала она вслух.

Девушка, стоявшая перед зеркалом, была мышиной внешности и некрасивой, но девушка в зеркале — совсем другое дело. Она была красавицей, изящной, с красными губами и черными волосами. Она была похожа на королеву. Вайолет зажмурилась, чтобы сдержать слезы, и положила подбородок на колени. Большое Солнце только что опустилось за край мира, в то время как Меньшее задержалось на краю, как тень. Это вызвало кровотечение света по всему горизонту… светящийся золотой обруч, опоясывающий мир.

История, размышляла Вайолет. Запретная история. Как может история быть запретной и невозможной одновременно? И почему все так злятся, когда об этом упоминают?

Теперь воображение Вайолет было очень сильным. Она знала, что в сказках есть своя магия — красоту можно дарить или отнимать, как и силу, любовь и даже надежду. Иногда даже мертвые возвращаются. И если мертвые могут быть возвращены в историю, что, если магия истории может быть разблокирована? Что же тогда?

Что, если ее мать сможет жить не только в рассказах о ней, но и все время?

Какую силу может обрести история, если люди запрещают ее рассказывать? Вайолет все удивлялась и удивлялась, пока удивление не разорвалось в ее сердце, и она больше не могла выносить неизвестности. Она решила провести эксперимент. Вайолет открыла глаза и откашлялась. Она пристально смотрела на сияющий край неба.

— Спокойной ночи, Ниббас, — сказала она, пробуя слово на вкус. Мгновенно золото на краю мира стало ярче. Потом снова ярче. Оно пульсировало, гудело и жужжало, прежде чем раствориться в сверкающих звездах и исчезнуть.

И все же имя что-то значило.

Имя имело вес.

Интересно, подумала Вайолет, встала, легко спрыгнула на землю и направилась к замку.

Оглянись она хоть на мгновение назад, Вайолет увидела бы вот это: очень старого мужчину, очень молодого мужчину и древнюю женщину. Все они были одеты в странные одежды, сплетенные из травы, лепестков и конского волоса. У всех за спиной висели луки и крошечные стрелы. И ни один из них не был выше ее колена. Первым заговорил старик.

— О, Боже, — сказал Мот. — О, Боже, о, Боже.

— Что? — спросил юноша.

Старая женщина — та, которую звали Тетушкой — прижала руку ко лбу и покачала головой.

— Ничего, Нод, дорогой. Совсем ничего. Просто у нас есть своя работа, не так ли? — Она повернулась к молодому человеку и, положив руку ему на щеку, нежно шлепнула. — А ты не мог бы стать голубкой и последовать за этим ребенком еще немного? И постарайся держать свой большой рот на замке.

Очень молодой — и очень маленький — человечек глубоко засунул руки в карманы, прежде чем исчезнуть в высокой желтой траве и последовать за Вайолет внутрь. Старик и женщина долго смотрели на пустую траву, пока тени сгущались и мир погружался во тьму. Тетушка протянула руку и положила ее на плечо Моту.

— Пойдем, Мот, — быстро сказала она. — У нас есть работа, — и они повернулись лицом к вздыхающему ветру и исчезли во мраке.