Теперь южная стена пекарни была популярным местом, где можно было задержаться, так как она нагревалась как изнутри, так и снаружи печкой и солнцем. А еще потому, что несколько лет назад ученик одного из наших ремесленников раскрасил его большой фреской с изображением короля, королевы и пятилетней Вайолет, державшейся за руку матери. Это была картина, которой я всегда восхищался, потому что художнику удалось искусно запечатлеть сердца трех героев. Король Рэндалл запустил руку в свои растрепанные рыжие волосы, и он выглядел одновременно удивленным своим ребенком, отвлеченным мимолетной мыслью и очень довольным, увидев зрителя картины. Лицо королевы было прекрасным, любящим и печальным. Ее черные волосы рассыпались по плечам и ниспадали почти до колен. Одна ее рука сжимала руку ребенка, а другая была раскрыта, ладонью к зрителю, словно приглашая. Вайолет, как ее нарисовали, выглядела совершенно как она сама, то есть чудесно. Ее разноцветные глаза сверкали и плясали, а каштановые волосы развевались вокруг тела, спутанные и дикие. Ее платье было порвано, нос испачкан, а в одном маленьком зубе виднелся небольшой скол. Это было одно из моих любимых мест, чтобы посидеть и подумать, и для Деметрия тоже. Вот почему он был удивлен учениками, которые указывали большими пальцами на изображение принцессы и неприятно хихикали.

— Что тут смешного? — спросил Деметрий.

— Ничего, — ответил мальчик-подмастерье, который был и старше, и гораздо, гораздо крупнее Деметрия, едва не подавившись куском хлеба.

Деметрий сунул руки в карманы и покачнулся на каблуках. Он указал подбородком на картину.

— Мне нравится эта картина.

— Конечно, — ответила девушка. — Ты должен подружиться с ней.

— Мне не нужно ни с кем дружить. Никто не знает. — Деметрий, который никогда в жизни ничего не бил, почувствовал, что у него зудят ладони. Он сжал руки в кулаки, но не вынул их из карманов.

— Хочешь пирожок? — спросил мальчик, протягивая ему сдобренную медом булочку. Деметрий взял ее, откусил кусок и медленно прожевал.

— Ты так и не сказала мне, что было смешным, — сказал он.

— Ничего особенного, — сказала девушка. — Просто… ну… это довольно глупо, не так ли?

— Что это? — спросил Деметрий с набитым ртом.

— Ничего, — ответила девушка. — Я имею в виду, просто они не такие, как вы ожидали, не так ли? Король Рэндалл? Он выглядит так, словно его может напугать мышь. Он не из тех, кого можно назвать королем, не так ли? С королевой все было в порядке, но она ушла, так что какая теперь польза от ее картины? А Вайолет… я имею в виду, я уверена, что она забавная и умная, и я уверена, что она прекрасная подруга.

— Представляешь, если король предложит ее руку какому-нибудь бедному принцу в награду? Один взгляд на ее перекошенное лицо… и он спросит, есть ли второй вариант.

Деметрий не расслышал всей фразы. При слове «перекошенное» он присел, а при слове «второй» бросился на мальчика, вонзая кулаки в любую часть тела, которую они могли найти. Поскольку у него не было никакой практики в драках, Деметрий действительно не знал, что делает. Старший мальчик, однако, имел большой опыт и точно знал, что делает. В быстром порядке Деметрий прыгнул слишком далеко, и одним плавным движением мальчик повернул туловище слева направо, обхватив рукой бедра Деметрия и опрокинув его на землю.

— Они дерутся, они дерутся! — взволнованно завизжала девочка, и к тому времени, как появился пекарь весь в муке, и выкрикивая длинную цепочку проклятий, мальчик прижал Деметрия к земле и радостно бил его по лицу.

— Это он начал, — сказал мальчик, когда пекарь схватил его сзади за воротник и поднял.