Он едва чувствовал Лену, лихорадочный жар ее кожи, который не поддавался попыткам его сбить. За последний час, температура увеличилась на два градуса. Человек давно бы уже умер.

«Держись».

Уилл качал Лену, бормоча полузабытые колыбельные из детства. Их пела мать. А потом стала смотреть на него как на монстра, укравшего ее сына.

«Вернись ко мне».

Астрид осторожно тронула его за плечо:

– Уилл, ты должен ее отпустить.

– Нет! – рявкнул он и отпихнул норвежку.

Если они попытаются забрать у него Лену, он их прикончит. Всех.

– …слишком поздно, – прошептал кто-то. – Он уже отдал ей себя … если она умрет, он скончается от тоски…

Онория заплакала.

Уилл заставил себя встать и, пошатываясь, пошел к ванне. Теперь все давалось гораздо легче – чувства притупились. Опустившись в воду, он прижал Лену к себе. Стук ее сердца отдавался у него в груди. Лед обжигал кожу, пока Уилл не перестал ничего ощущать.

Мир пропал.

Затем кто-то вытащил его из ванны, забирая Лену. Уилл зарычал и раскидал их, пытаясь добраться до нее. Перед глазами возникло лицо Блейда.

– Спокойно, отпусти ее, Уилл. Отпусти…

Он схватил Блейда за горло и отбросил. Эрик помогал Астрид с Леной. Уилл набросился на них и швырнул норвежца в зеркало. Оно разбилось, а Астрид напряглась:

– Убирайтесь! Все вон! Оставьте ее ему, пока он кого-нибудь не убил.

Сунув ему Лену, она отступила, утягивая с собой кузена. Дверь закрылась, и Уилл остался в ванной среди разбросанных вещей.

– Лена, – прошептал он, в отчаянии обнимая ее. Почему она не очнулась? – Прости. Боги, мне так жаль.

Ванна была наполовину пустой. Он больше не мог так мучить Лену. Она вся дрожала.

Поднявшись на ноги, Уилл бросился в спальню. Если Лена умрет, то ей не должно быть холодно. Раздев любимую, он уложил ее на постель и осторожно обтер. Кожа ее побелела, а щеки и грудь покрылись красной сыпью. Каждый раз, прикасаясь, он ощущал ее холод снаружи и жар внутри. Огненное сердце подо льдом.

Уилл начал растирать ей стопы, чтобы вернуть тепло. Никакого холода. Он не мог позволить ей умереть таким образом. Даже теперь ее сердцебиение слабым эхом отдавалось в его ушах.

Он долгое время грел Лену, затем, сняв мокрую одежду, устроился рядом, натянул на них обоих покрывала и сжал ее в объятиях, пытаясь поделиться теплом собственного тела.

Прошло много часов. Лена горела в лихорадке. Они оба вымокли от пота.

– Мне жаль, – шептал Уилл снова и снова, целуя ее мокрое плечо.

Она сильно задрожала. Уилл прижался лицом к затылку Лены и вдохнул легкий запах ее тела. Он так устал. Хотелось закрыть глаза и никогда не просыпаться, но что-то его останавливало.

Лена вздохнула, всхлипнула и попыталась его оттолкнуть.

Открыв глаза, Уилл недоверчиво уставился на любимую.

– Жарко, – прохрипела она. Ее зрачки были все еще огромными, а взгляд блуждал.

Уилл резко сел:

– Лена?

Сухие потрескавшиеся губы, покрасневшие щеки. Она еще никогда не казалась ему такой красивой. Отбросив покрывала, Лена попыталась подняться, но рухнула на матрас лицом вниз.

Схватив одеяло, Уилл укутал ее и попытался помочь сесть.

– Лена? – Затем взял ее за подбородок и приподнял веко. Зрачок окружало колечко яркой меди. С недоверием он вздохнул полной грудью. – Ты выжила. – Ее лоб был липким от пота, но сильный жар исчез. – Температура спала.

Лена слабо пихнула его.

Взбив подушки под ее спиной, Уилл осторожно уложил ее обратно в постель.

– Я принесу тебе воды. Оставайся здесь и не шевелись. Я люблю тебя. – Он страстно поцеловал ее и отпрянул, когда Лена всхлипнула.