— Да, я знаю Арчибальда Грейсона, — после длинной паузы подтвердил Тремейн. — И теперь я знаю тебя. Все остальное не имеет значения. — Повернувшись ко мне спиной, он принялся взбираться по склону узкой оленьей тропой, пролегавшей сквозь густой невысокий кустарник, который покрывал пустоши. — Поторапливайся, дитя. Как я уже сказал, времени у нас немного.

Я заспешила следом, чтобы не остаться одной. Добрый Народ не желал вреда отцу. Чего они хотели от него на самом деле, мне, кажется, скоро предстояло узнать. Я почувствовала, как у меня засосало под ложечкой.

— Для чего у нас немного времени? — бросила я Тремейну в спину.

— Довольно этих бесконечных расспросов, — отрезал он. — Шагай вперед. Я должен вернуть тебя в ведьмино кольцо до заката.

— Знаешь, не стоит запрещать задавать тебе вопросы и тут же вызывать новые загадочными репликами. — Раздражение взяло верх над осторожностью. В противовес отработанному напускному спокойствию язык за зубами у меня никогда не держался. Слова вылетали сами собой, и ничем хорошим это обычно не заканчивалось.

Тремейн втянул воздух сквозь свои жуткие зубы:

— Как бы я желал, чтобы мальчишка вернулся. Ты ужасно много болтаешь.

Вздрогнув, я припустила бегом, нагоняя длинноногую фигуру.

— Мальчишка? Погоди! Какой мальчишка?

Вместо того чтобы поведать мне о брате что-то новое или опровергнуть мою догадку, Тремейн остановился и обшарил глазами небо, потом бросил взгляд на вращающийся циферблат в латунной оправе на одной из краг. Подходившие к прибору шестерни крепились на штырях, которые торчали, по-видимому, прямо из запястий. Места проколов, принятые мною за следы татуировок, были синими и распухшими. Послышалось ускоряющееся тиканье, и мутно-синяя жидкость зациркулировала по системе трубок внутри перчатки. Увидев, что показывает сработанный из огромного кристалла циферблат, Тремейн скривился.

— Будь железопроклят этот день, — пробормотал он. — Надеюсь, ноги у тебя такие же проворные, как язык, дитя.

Не решившись переспрашивать, чтобы снова не вызвать его гнев, я вслед за Тремейном взглянула на небо.

Туман сгущался, заворачиваясь вокруг нас, только теперь он был желто-зеленым, цвета поблекшего синяка. Фигуры тоже вернулись, но уже не как ускользающие из поля зрения фрагменты, а как цельные, монолитные силуэты, которые все разом, вдруг, оборотились к нам и не сводили с нас глаз. Я видела достаточно светолент о невероятных хищниках, рыщущих по Дикому Западу, чтобы понять — мы попали в серьезную передрягу.

Пальцы Тремейна сжали мой локоть словно в паровых тисках.

— Возвращайся в кольцо. Не останавливайся и не позволяй туману прикасаться к себе. Если попадешь в него, они смогут до тебя добраться.

— Они? — едва пискнула я, отчасти из-за боли в руке, отчасти встревоженная той сверхъестественной скоростью, с которой туман заволакивал равнину. Я уже не видела ни деревьев, ни холмов — даже мои собственные следы в каких-то двадцати футах позади скрывала дымка.

— Это — пограничье Земли Шипов, — ответил Тремейн. — Здесь она соприкасается с твоим миром — Землей Железа, — но также с местами, о которых лучше не говорить вслух. Все поняла?

Я кивнула, ощущая нахлынувший вновь резкий запах яблоневого дерева и гнили — как когда я вступила в ведьмино кольцо.

— Поняла.

Сердце больше не рвалось из груди от страха, осталась только холодная решимость избежать когтей и зубов всех прочих тварей, что таились на границе реальности.

— Хорошо, — кивнул Тремейн. — Тогда хватит болтать — беги!

Повинуясь его приказу и собственным инстинктам, я, отчаянно толкаясь ногами о пружинящую почву, рванула вперед, к прогалу в тумане, за которым лежало кольцо.